Языки пламени заметались по стенам и потолку, жадно поглощая толстую паутину. Тлеющие куски сыпались на голову Хоку. Пол был усеян извивающимися в огне нитями. Коридор заполнился едким удушливым дымом. Внезапно Шторм остановился как вкопанный.

– Что там? – прокричал Хок, стараясь заглушить визг твари и гудение огня за спиной.

– Выход впереди, – заорал в ответ Шторм, – но там кто-то есть.

– Что значит «кто-то»? – Хок поднял топор и вгляделся, но ничего не различил сквозь плотную пелену дыма. Сзади неумолимо подбиралось пламя.

– Они… – Руки Шторма сжались в кулаки. – Они нашли нас… Бледные существа.

Призраки выплывали из тьмы один за другим, смутные дрожащие силуэты, почти на грани реальности. Дым свободно проходил сквозь них. Хок медленно опустил топор, ставший вдруг слишком тяжелым. В глазах потемнело, жар и рев пламени отодвинулся куда-то вдаль, превратившись во что-то малозначительное и неопасное. Хок стремительно погружался в прошлое, за грань…

Воспоминания струились сквозь него. Он увидел мужчин разного возраста. Одни печально улыбались, другие указывали на него обвиняющим жестом или отворачивались с отвращением. Хок узнал в этих людях себя, сознание медленно уплывало, растворяясь в забытых мечтах, надеждах, обрывках отзвучавших слов. Губы Хока беззвучно шевельнулись.

– Нет, – прошептал Хок, – нет, нет, не-е-е-е-т…

И этот немой крик словно разорвал цепи, сковывавшие разум, прояснил мысли. Он останется самим собой, со всеми своими недостатками, назад пути нет. Он заплатил слишком высокую цену за полученные уроки, чтобы вернуться к началу пути. Хок из последних сил вцепился в ускользающую память, и призраки прошлого стали таять, растворяться на глазах. Он снова стал Хоком, и у него никто не сможет этого отнять. Даже он сам.

Хок опять очутился в узком коридоре, задыхающийся в газу, опаляемый пламенем, подкравшимся почти вплотную. Его товарищи застыли, словно статуи, с затуманенными неподвижными глазами. У некоторых уже начали стираться черты лица, их силуэты бледнели по мере того, как бледные существа высасывали из них прошлое. Хок быстро взглянул на теряющиеся в дыму фигуры, а затем вцепился в Шторма и изо всех сил встряхнул его за плечи. На мгновение Хоку показалось, будто его пальцы проваливаются сквозь плоть, но тут тело мага вновь обрело твердость, как если бы прикосновение Хока вернуло ему реальность. Выражение лица чародея опять стало осознанным, он помотал головой, словно просыпаясь от глубокого сна. Шторм посмотрел на Хока, на бледных существ и стиснул зубы:

– Прочь отсюда, мерзавцы!

Он протянул руки к зыбким фигурам, и магическая энергия наполнила воздух. Светлый луч, подобно полету хищной птицы, пронзил темноту, и бледные существа внезапно исчезли, будто их и не было.

Хок вопросительно воззрился на мага:

– Что?! Взмаха твоей руки было достаточно, чтобы они убрались?

– Конечно. Они реальны настолько, насколько ты позволишь сам. Но поговорим после, сейчас помоги мне вывести отсюда наших товарищей.

Хок и Шторм стали подталкивать остальных к выходу. Их лица почти прояснились, освободившись от оков прошлого. Дым колыхался плотной завесой, гудящие языки огня подбирались к ним. Маг пробормотал заклинание, резко вскинул руку, и тяжелая стальная дверь медленно отворилась перед ними. Как только последний человек перешагнул через порог, она с лязгом захлопнулась, отделив пылающий коридор Преисподней.

Некоторое время все лежали без сил на холодном каменном полу, откашливаясь и вдыхая полной грудью свежий воздух. Поднявшись, они едва стояли на ногах от слабости, но на лицах светились торжествующие улыбки. Хок понимал, что глупо скалиться вместе с другими, но ничего не мог с собой поделать. Надо коснуться смерти, чтобы осознать, как прекрасна жизнь.