Фишер мрачно кивнула. Другими словами, ей предстояла нудная караульная служба – изнывать от безделья, с тоской ожидая нападения. В такие минуты Фишер серьезно подумывала о переходе на работу в архив. Милые, безопасные бумажки. Правда, через неделю она сойдет от них с ума. Ах да, здесь можно будет выспаться! Работа в две смены да еще помощь Хоку в спасении людей из-под завала совершенно вымотали ее. Фишер клюнула носом, чуть не упав со стула. Глаза Изабель слипались. Хорошее же впечатление она произведет на ап Овена! Изабель искоса взглянула в его сторону. Капитан был полностью погружен в чтение каких-то бумаг.

– Расскажите мне о переговорах, – сказала Фишер, чтобы показать, что она не потеряла нить разговора. – Есть ли какие-нибудь результаты?

– Вопрос не ко мне. Мне никто ничего не сообщает. Нам даже в искусственное измерение входить нельзя, пока не позовут. Они договорятся, конечно, но кому-то придется пойти на территориальные уступки, в обмен на различные торговые льготы. Могу спорить, однажды утром пограничные жители обнаружат, что стали гражданами другой страны. Бедняги! Может кончиться тем, что им придется платить два государственных налога.

– Торговые льготы лишат источника дохода многих сегодняшних спекулянтов. Они предпочтут заплатить за наши головы сейчас, чем терпеть убытки в дальнейшем, – сказала Фишер.

– Совершенно верно. Не забывайте также о том, какие огромные деньги делаются на военных заказах. Будет мир – не будет сверхприбылей.

– Понятно. Что еще у нас плохого?

– Ну, если не считать политических экстремистов, религиозных фанатиков и наемных убийц, то…

– Ладно, оставим это, – поморщилась Фишер. – Лучше скажите, начнется ли война, если переговоры закончатся неудачей?

– Трудно сказать. Наши страны много воевали в прошлом. Нижние королевства всегда предпочитали войну миру, и Аутремер исстари считается воинственной страной. Я не удивлюсь, если вспыхнет заварушка. Мне, кстати, это будет выгодно. Я ведь наемник, солдат удачи, а в Стражи пошел только потому, что упал спрос на нас. Парадокс: мне приходится охранять переговоры, которые лишают меня работы. А вы были на войне, капитан Фишер?

– Была однажды. Несколько лет назад. В то время я отдала бы все, чтобы оказаться подальше от опасности, а теперь мне кажется, что это были лучшие дни моей жизни. Тогда я знала, где враги, а где друзья. Но я не хочу, чтобы это повторилось, даже если мне предложат все сокровища королевской казны. И все было просто. Очень тяжело терять товарищей.

– Вы победили?

– И да, и нет, – Фишер устало улыбнулась. – Наверное, так можно сказать о любой войне. Мы выиграли сражение, но доставшаяся нам территория была опустошена. А вы много раз были на войне?

Ап Овен засмеялся.

– Я уже не помню сколько. Кажется, много. Все войны похожи одна на другую. Долгие марши, отвратительная еда, вши, дурацкие приказы. Всегда ждешь нападения, нервы на пределе. Постепенно привыкаешь к крови, смерти, трупам и страданиям. Каждый раз я немало зарабатывал по контракту. Правда, потом все спускал в кабаках, игорных домах и борделях. Когда я первый раз вступил в ряды наемников, мне казалось, что я буду сражаться за правое дело… правда, это скоро прошло. Все наемники считают, что именно они воюют за справедливость. Почему же я большую часть своей сознательной жизни сражался за чужого дядю? Потому что я умею это делать и потому что опасность – она как наркотик. Всегда хочется испытать себя еще раз… – Он осекся и с улыбкой взглянул на Фишер. – А вы хорошая слушательница, Фишер. Вам уже говорили об этом?