– Приятно слышать, что ты не совершенен.

– Мне потребовалось время, чтобы научиться управлять собой. Иногда я читал чужие мысли, когда слишком расслаблялся, а иногда наоборот, когда очень старался этого не делать. В некоторых случаях проделывал это намеренно. Например, пару раз с тем козлом, который меня дразнил. А… когда стал старше, то один раз с девушкой. Узнать, есть ли у меня шанс снять с нее блузку.

– Помогло?

Фокс лишь улыбнулся в ответ.

– А за несколько недель до того, как нам исполнилось семнадцать, кошмар вернулся. Я понял – мы все поняли, – что ничего не закончилось. И до меня дошло, что мой дар не игрушка. Я перестал им пользоваться.

– Почти?

– Практически полностью. Понимаешь, Лейла, этого у нас не отнять. Я понимаю, что чувствуют люди, и тут ничего не поделаешь. Но теперь я могу контролировать себя и не копаться в их мозгах в поисках информации.

– Именно этому мне нужно научиться.

– И читать мысли тоже. Если речь идет о личной тайне человека, о его жизни или жизни других, ты обязана вмешаться.

– Но как ты определяешь – когда, кто, при каких обстоятельствах?

– Вот этим мы и займемся.

– В твоем присутствии я почти все время чувствую себя скованно.

– Заметил. Почему?

Лейла повернулась и протянула руку за посудой. Опустила миску в раковину. Мальчик уже ушел – наверное, позвали ужинать, подумала она. Собака свернулась клубком на крыльце и спала, отдыхая от бурных игр.

– Потому что знаю: ты можешь прочесть или читаешь мои мысли и чувства. Или боюсь, что ты это сделаешь, и нервничаю. Но этого не происходит – то ли из-за того, что ты себя сдерживаешь, то ли из-за того, что я нервничаю и не пускаю тебя. А может, и то и другое. Например, ты не знал моих мыслей и чувств, когда сегодня поцеловал меня.

– Меня на какое-то время замкнуло.

– Нас тянет друг к другу. Я правильно выразилась?

– Что касается меня – в точку.

– И от этого я тоже нервничаю. И теряюсь, потому что не знаю, в какой степени это взаимное влияние, а в какой – наши истинные чувства. – Лейла прополоскала миску и передала Фоксу. – И не уверена, можем ли мы себе это позволить, когда у нас столько других забот.

– Погоди, давай разберемся. Ты нервничаешь потому, что меня тянет к тебе, или потому, что нас тянет друг к другу?

– Ответ номер два, и мне нет нужды читать твои мысли – по твоему лицу видно, что он тебе нравится.

– Лучшая мысль, которую я слышал за последние несколько недель. А может, и лет.

Мокрая ладонь Лейлы уперлась ему в грудь, не давая приблизиться.

– Я не смогу расслабиться, если буду думать о том, как оказаться с тобой в постели. Мысль о сексе меня обычно возбуждает.

– Расслабиться можно потом. И вообще, я могу гарантировать, что расслабление будет гораздо глубже, если сначала как следует возбудиться.

Лейла не только не убрала ладонь, но слегка его оттолкнула, так что Фокс был вынужден отступить на шаг.

– Не сомневаюсь. Но я привыкла все раскладывать по полочкам. Так уж я устроена. Поэтому то, что происходит между нами, придется пока отложить в дальний ящик. Мне нужно все обдумать, пережить. Если я собираюсь учиться у тебя, если хочу помочь избавиться от демона, который стремится нас уничтожить, то не должна отвлекаться.

Фокс кивнул; лицо его было внимательным и серьезным.

– Я люблю жонглировать.

– Знаю.

– И люблю вести переговоры. – Он вытер полотенцем ее руку и поднес к губам. – И знаю, в какой момент делать предложение противоположной стороне. Я хочу тебя. Обнаженную, в постели, в комнате, наполненной тенями и тихой музыкой. Хочу чувствовать, как бьется твое сердце под моей ладонью, когда я ласкаю тебя. Так что, Лейла, не забудь положить в свой ящик и это.