Покачав головой, Лейла шагнула к освободившейся мойке и принялась за дело. Ей не трудно. Эта работа не требовала умственных усилий и странным образом успокаивала нервы, приносила удовлетворение. Кроме того, из окна над раковиной открывался красивый вид на горы с блестевшими на солнце вершинами.

Ветер раскачивал деревья, трепал белые простыни, развешенные во дворе внизу. Лейла подумала, что застеленная кровать будет пахнуть ветром и горами.

По огороженному двору бегал мальчик с большой черной собакой – его движения были наполнены энергией и радостью, и Лейла явственно представила, почти почувствовала, как ветер гладит его щеки, теребит волосы. А когда мальчик в яркой синей куртке принялся качаться на качелях, Лейле показалось, что от высоты и скорости у нее самой захватывает дух.

Наверное, его мать на кухне готовит ужин. А может, сегодня очередь отца. А еще лучше, если они готовят вместе – режут, помешивают, рассказывают друг другу, как прошел день, – а маленький мальчик раскачивается на качелях, подставляя лицо ветру.

– Никогда бы не подумал, что мытье посуды может быть таким сексуальным занятием.

Рассмеявшись, она оглянулась на Фокса.

– И не надейся – повторения не будет.

Он замер, сжимая в руке мятое кухонное полотенце.

– Что?

– Мытье посуды кажется сексуальным только тому, чьи руки не погружены по локоть в мыльную воду.

Фокс шагнул вперед, тронул ее за плечо.

– Я не произносил этого вслух.

– Я тебя слышала.

– Очевидно, но я не говорил, а думал. Я отвлекся, – продолжал он, когда Лейла слегка отодвинулась. – Смотрел на тебя, на то, как свет играет в твоих волосах, на линию спины, на руки. Я отвлекся, – повторил он. – И открылся. А ты, Лейла? Не думай, не анализируй. Просто скажи, что чувствовала, когда услышала меня.

– Я расслабилась. Смотрела, как во дворе на качелях качается маленький мальчик. И расслабилась.

– А теперь опять напряжена. – Фокс взял тарелку и стал вытирать. – Придется подождать.

– Ты тоже так можешь? Слышать мои мысли?

– Чувства легче различить, чем слова. Могу, но только если ты позволишь.

– Ты способен прочесть мысли любого.

– Но не буду этого делать. – Фокс посмотрел ей в глаза.

– Потому что ты такой человек. Кладешь доллар в вазу, даже если никто не слышит, как ты ругаешься.

– Я дал слово и держу его.

Лейла принялась за следующую тарелку. Очарование хлопающих на ветру простынь и маленького мальчика с большой собакой – все исчезло.

– Ты всегда себя контролируешь? Не поддаешься искушению?

– Нет. Мне было десять, когда я начал слышать чужие мысли. Во время Седмицы эта способность меня пугала, и я с трудом сдерживался. Хотя помогло. Когда все закончилось – в тот первый раз, – я думал, что все пройдет.

– Но не прошло.

– Нет. Это было круто – в десять лет проникать в мысли и чувства людей. Потрясающе – и не только потому, что у меня обнаружились способности, как у супермена. Например, я очень хотел хорошо сдать экзамен по истории, а парень, который лучше всех знал историю, сидел всего через два ряда от меня. Почему бы не узнать у него правильные ответы?

Вытирая тарелки, Фокс решил, что нужно сделать следующий шаг и убрать их в шкафчик. Занятая делом, Лейла сможет расслабиться.

– Сдав несколько экзаменов на «отлично», я стал испытывать чувство вины. И страх – я мог проникнуть в голову любого учителя и выяснить, какие каверзы он для нас придумал. Кроме того, я узнавал то, что мне знать не следовало. Семейные проблемы и все такое. Меня с детства учили уважать личную жизнь, а тут я без разбора вторгался в чужие мозги. И я бросил это дело. – Фокс усмехнулся. – Почти.