Молчание рядом с этим мужчиной меня не угнетает. Странное дело: там, где с другими обычно возникает чувство неловкости, с Волковым удивительно комфортно.

Не сговариваясь, мы садимся на заднее сидение машины. Вернее, сначала Андрей усаживает меня, а потом плюхается сам. Называю водителю адрес дома Волкова.

Андрей закидывает руку на спинку сидения. Устраиваясь поудобнее, немного разваливается. Какое-то время мы едем в полной тишине. Потом таксист включает радио. Необходимость разговора отпадает сама собой.

От близости Волкова меня потряхивает. Во рту становится сухо. Пульс начинает частить. Знакомый запах цитрусовой свежести мужского одеколона щекотит ноздри. Заставляет вспомнить о поцелуях Андрея. Трясу головой, чтобы отогнать от себя будоражащие образы.

Он смотрит на меня в темноте салона такси. Даже не смотрит, а рассматривает. Я выдавливаю улыбку. Воздух между нами становится наэлектризованным. Ещё мгновение и искры полетят от напряжения. Вцепляюсь в свой рюкзак пальцами до белых костяшек. Это странное ощущение, когда вслух не сказано ни слова, а всё становится понятным.

Андрей хочет меня, а я его. Надо это признать. Принять, как данность. Если бы он только сделал первый шаг. Обнял или поцеловал, я бы с радостью ответила ему. Но мужчина сидит, не шелохнувшись. Лишь продолжает гипнотизировать взглядом.

Знаю, что Волкову сейчас нужно просто утешение. Физиологическая разрядка. Любовью здесь и не пахнет. Хотя кому она нужна, любовь эта? Вон думала, у нас с Ванькой была любовь. И что в итоге? А так я хоть узнаю, какой он, секс с настоящим мужчиной. Пусть это будет всего лишь раз в жизни. Плевать. Зато я пересплю с тем, кого хочу до тряски, от кого подкашиваются колени и мозг отключается напрочь.

Андрей

Хочу вытрахать её до криков. До трясущихся поджилок. Что-то есть в этой девочке такое, что напрочь сносит крышу. И пахнет милашка ох*енно. Чем-то родным, близким, до боли знакомым. А щенячий взгляд, с*ка, провоцирует на любовные подвиги. Нет в Настёне разврата и похоти. Уверен, что не девочка уже, раз жила с каким-то хахалем. А всё равно чистота просматривается. Неопытность.

– Хочешь остаться на ночь? – шепчу Насте на ухо, когда такси останавливается около дома. *лядь, зачем я это сказал? Сейчас пошлёт меня на три весёлых буквы и будет абсолютно права. Ей же отношеньки нужны, а мне разовый трах. Плоскости наших интересов ну вот ни коим образом не пересекаются.

Настя молча выходит за мной из такси. Верю и не верю своей нечаянной радости. Как только за нами закрывается дверь дома, прижимаю девушку к стене и накрываю её рот своими губами. Настёна обнимает меня. Отвечает на поцелуй так жадно, словно я единственный источник кислорода, оставшийся на Земле. Провожу рукой по изгибам девичьего тела. Касаюсь груди. Ох ты, боже мой! С натуральными сиськами четвёртого размера я ещё дела не имел за все свои сорок лет жизни. Затвердевшие соски отчётливо прощупываются под футболкой. Когда я касаюсь их пальцами, Настя тихонько стонет. В моём возбуждённом сознании мелькает здравая мысль: «Не дело ты творишь, Волков! Ох, не дело!» Очень вовремя, блин! Атомный стояк уже рвётся из штанов на волю.

– Насть, - произношу тихо, отрываясь от губ девчонки, - между нами может быть только эта ночь и ничего больше. Считаю своим долгом заранее определить границы.

– Я знаю, Андрей. Знаю, - отвечает она, целуя меня в шею. И от того как барышня произносит моё имя, забрало окончательно опускается. Может, я сошёл с ума, но никто не произносил его настолько сексуально. Тяну Настасью за руку по лестнице в свою комнату.