– И где же ты будешь спать?

– Я не собираюсь спать. Я собираюсь тусить до утра.

– Хорошего вечера, - спокойно желаю дочери. Сегодня выдался слишком нервный день. Участвовать ещё в одном скандале я морально не готов.

В двенадцатом часу ночи слышу, как к дому подъезжает машина. Через две минуты на пороге кабинета появляется Анастасия. Глаза недобро сверкают, волосы растрепаны, щёки горят.

– Вот, - кидает мне на стол сто долларов. – Возьмите и больше никогда так не делайте.

– Насть, в чём дело? – искренне недоумеваю.

– Вы хотели меня унизить? У Вас это получилось!

– Да что ты такое говоришь? Я просто оставил тебе чаевые.

– Ну, конечно! Вы всем официанткам по сотке баксов на карман даёте? Как не разорились-то ещё? Небось, по нескольку раз на дню в ресторанах харчуетесь!

– Мне понравилось, как ты нас обслуживала. Это твои честно заработанные деньги.

И чего девчонка разбушевалась? Я же оставил чаевые от души. Хотел ей просто помочь.

– Думаете, я - дура? Ничего не понимаю? Да? Так вот знайте, может я и моложе Вас, но в жизни тоже немало повидала. Знаю, как всё устроено!

– И как же? Поделишься своим богатым жизненным опытом? – ситуация начинает забавлять меня. Встаю из-за стола и подхожу к Насте.

– А так! Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Богатые дяди никогда не бросают деньги на ветер. И если что-то дают, то рано или поздно заставят отрабатывать.

– Может тебе попадались неправильные дяди? – подтруниваю над возмущенной барышней.

– Я вообще от дядей, таких как Вы, стараюсь держаться подальше. Ясно?

– Да куда уж яснее. Но я, правда, оставил тебе чаевые от чистого сердца.

– Я не верю в благотворительность со стороны людей подобных Вам.

– Насть, да что ты всё заладила «таких как Вы», «подобных Вам». Что это за обобщения такие? Говори прямо, без аллегорий и намёков.

– Хорошо. Говорю прямо: Вы считаете себя высшей кастой. Хозяином жизни. Раз у Вас миллионы в банках, думаете, что можно обращаться с другими людьми, как с мусором. И что за Ваши деньги они всё стерпят и проглотят. Будут растекаться лужицами у Ваших ног. Так вот знайте: я – не из таких. Я не позволю унижать себя! – гордо поднимает подбородок. А я думаю только о том, что её демарш нехило возбудил меня. Ни одна женщина никогда не смела разговаривать со мной в таком тоне, особенно, если я дарил ей деньги. Так бы вот сгрести сейчас в охапку Настасью, заставить замолчать поцелуем. Нельзя! Поэтому, стараясь не терять самообладания, отвечаю с напускным холодом:

– Я услышал тебя, Анастасия. И мог бы аргументированно возразить, но не буду.

– Ещё бы! Кто я такая, чтобы сам господин Волков объяснялся со мной? Разве лимитчица заслуживает человеческого отношения?

То, что Настя не угоманивается в своём протесте срывает мои тормоза.

– Хороший вопрос, Настёна. Кто ты такая? Ммм? – вжимаю маленькую скандалистку в стол. - Кто ты такая? – пристально смотрю в глаза. Никого никогда не хотел поцеловать так, как её. И несмотря на запрет, который дал самому себе, тянусь к девичьим губам. Едва ощутимое прикосновение. Дикая разъярённая кошка тут же превращается в беззащитного котёнка. Целует меня в ответ. Выгибается навстречу. Ластится. И от реакции её тела меня кроет, как от самого сильного наркотика, хоть я никогда их не употреблял.

И снова её запах – малина и ваниль – проникает в ноздри. Уничтожает здравые мысли на корню. В момент забываю, что она – подруга моей дочери. И по возрасту сама мне годится в дочери. Подхватываю барышню и сажаю на стол. Втискиваюсь между её бёдер. Плотно прижимаюсь.