– Эй, барышня! Постой! Тыщёнку не подкинешь? На опохмел надо.

Я посмотрела на её отёкшее лицо, которое, вероятно, когда-то, очень-очень давно, было миловидным, и ощутила острый приступ жалости. Кто знает, что случилось в жизни этой женщины, если она так опустилась. И если бы попрошайка соврала, мол нет денег на хлеб или на лекарства, то скорее всего не получила бы от меня ничего. Но её честная аргументация побудила всё же помочь.

– Могу сотку дать. Тысячи у меня нет.

– Пойдёт, - в стеклянных глазах промелькнула мысль.

Как только сотенная купюра перекочевала из кармана моего рюкзака в трясущуюся руку, алкоголичка со стажем исчезла в недрах коммуналки.

Вернувшись в дом Волковых не солоно хлебавши, я решила приготовить ужин. Глядишь, его величество Андрей Павлович вкусит домашней пищи и подобреет. Но не тут-то было. Когда по кухне поплыл ласкающий обонятельные рецепторы запах тушёной картошки с курицей, к дому подъехала машина, и через пять минут на пороге возник австрийский миллионер собственной персоной. Судя по взгляду, настроение у него не особо улучшилось с момента нашего знакомства.

– Добрый вечер! Кушать будете? – ляпаю первое, что приходит на ум.

– Спасибо. Я не голоден, - сверлит меня синими глазами. Вальяжно приваливается к дверному косяку и задумчиво трёт подбородок, покрытый тёмной щетиной.

Я в очередной раз теряюсь. Деревянная лопатка, которой помешивала еду в жаровне, начинает предательски дрожать в руке. Что есть сил, зажимаю кухонный инструмент в кулаке.

– Анастасия, можно задать тебе личный вопрос? – мягко спрашивает Волков. И от глубокого бархатного тембра его голоса моя кожа покрывается мурашками.

– Задавайте, - открыто смотрю Андрею Павловичу в глаза. Мол, мне нечего скрывать и прятать тоже нечего.

– Как долго ты собираешься пользоваться гостеприимством Кристины?

– Я же утром говорила, что съеду, как только найду квартиру. Уже её ищу. Но пока ничего подходящего по деньгам не подвернулось.

– Ну да, могу себе представить, - вздыхает Волков. - Сложно жить, когда аппетиты не совпадают с возможностями.

– Не понимаю о чём Вы.

– О твоей склонности шопиться в элитных бутиках и гонять на тачках, о цене которых ты не имеешь не малейшего представления.

– Я не… не понимаю, что Вы хотите сказать…

Какого лешего я снова лепечу, как первоклашка, забывшая азбуку?

– Ладно, проехали. Но учти, я за тобой наблюдаю. И не собираюсь содержать ещё и тебя. Мне Кристины с Аллой за глаза хватает.

– Да как Вы… Да что Вы… - слова отказываются сходить с языка. - Я содержу себя сама с семнадцати лет! – гордо поднимаю лицо.

– Возможно…, - Волков отрывается от обшивки дверного проёма и делает шаг в мою сторону, - но не на том уровне, на котором тебе хотелось бы, правда? Москва – город соблазнов. Столько дорогих вещей вокруг. Развлечений. Так трудно удержаться от желания модно одеваться, кутить по дискотекам, жить за счёт глупых подруг.

– Мне кажется или Вы сейчас меня пытаетесь оскорбить? – от возмущения и незаслуженных подозрений задыхаюсь от гнева.

– Я ничего не пытаюсь. Говорю прямо: я урезал месячный бюджет Кристине. Тусить за её счёт, то есть за мой, больше не получится, - последнюю фразу Волков произносит уже практически над моим ухом.

– Да я ни копейки у неё просто так не взяла! Если только за работу! – пячусь назад. Меня потряхивает от близости отца Кристины. От его запаха цитрусово-хвойного парфюма и тонкого аромата дорогого коньяка. Странная реакция. За годы работы в барах и ресторанах я перевидала немало красивых самцов подшофе. Но ни один не производил такого эффекта.