– Если интрижки, то в городе, – пробормотала я, припоминая слова гимнастки.

– Короткие, ни к чему не обязывающие встречи. Поэтому, дорогая Маргарита, не рассчитывай на большее.

– Вот еще! – я выдернула ладонь, которая все еще хранилась в руке Радиса.

Ангел рассмеялся.

– Я шучу, – произнес он, но тут же сделал серьезное лицо, – и предупреждаю. Пожалуйста, не влюбляйся ни в кого из нас. Ничем хорошим это не закончится.

– Не собираюсь. Мне осталось меньше трех недель, поэтому, пожалуйста, поторопите Дисе. Пусть как можно быстрее подыщет на мое место постоянного работника.

– Я передам.

Мы подошли к входу в здание. Показалось или нет, но дом приобрел более благородный вид. Стены его уже не выглядели такими неприглядно–серыми, а окна – глазницами затаившегося зверя. Цветные мозаичные стекла ярко отражали лучи летнего солнца.

– Дом оживает, – Радис тоже задрал голову. Он улыбался.

– Цирк приехал, – указала я на причину преображения. На поляне уже красовались шатры. Один огромный в центре – как я поняла, там была цирковая арена, и несколько помельче вокруг него. Под открытым навесом шел пир – циркачи сидели за длинными столами. Слышались смех и веселые крики, что были непривычно для мира мертвых. Но лучше так, чем боль и слезы. Неудивительно, что дом тоже оживает.

– Иди к себе в комнату, – мягко произнес Радис, когда я перешагнула порог. – Тебе надо отдохнуть.

– Спасибо за прогулку, – поблагодарила я.

– Обращайся, – улыбнулся на прощание Радис. И опять меня задела его неземная красота.

В своей комнате я неожиданно обнаружила холодильник, забитый мороженым, напитками и сладостями. Рассеянно огляделась, ища свидетельства «взлома», но ничего особого не обнаружила.

– Дом, хочу пирожное Павлофф, – громко произнесла я и заглянула в холодильник.

Безе со сливками и ягодами как по волшебству не появились. А я уж поверила, что это дом исполняет желания, ведь я никому, кроме Радиса, о своей привычке заедать горести мороженым не рассказывала. Неужели Ви испугался, что в отсутствии бармена я начну предъявлять претензии ему? Надо будет поблагодарить доброго дядюшку.

Я вздохнула и закрыла холодильник.

Прошла к шкафу и скинула с себя сарафан, отцепив предварительно брошь. Хотелось умыться, облачиться в мягкую пижаму и лечь спать. Кладя Око на стол, я застыла словно громом пораженная. На изящном фарфоровом блюдце лежало пирожное Павлофф. Я рассеянно опустилась на стул.

– Дом, – я подняла глаза к потолку, – спасибо. Теперь я верю, что ты живой.

Утром я проснулась полная сил. Постояла на балконе, подставляя лицо ветру, дующему с холмов. Наклонившись, увидела Марию, идущую с дальних окраин кладбища. Опять ходила в грот полюбоваться на скульптуры? Я сделала себе пометку заглянуть туда.

Резкий звонок в дверь на первом этаже заставил встрепенуться. Гость с утра пораньше? Я быстро оделась и побежала открывать. Распахнула дверь, но никого не увидела. Закрыла ее, недоумевая, но требовательный звонок повторился.

– Ты забыла свою брошь, – появившийся сзади Ви протянул мне Око. – Дом не любит отступления отправил.

Вместо того, чтобы поблагодарить байкера за услугу, я сурово свела брови.

– А мне не нравится, что в мою комнату входят без разрешения.

– Я сразу понял, почему наш новый постоялец бесконечно трезвонит. Я слышал, как ты выбежала, – он не стал ждать, когда я открою дверь, и сам распахнул ее.

При виде гостьи я забыла свое недовольство и желание продолжить читать нотацию о личном пространстве.

На пороге мялась совершенно обнаженная девушка. Она стыдливо закрывала грудь одной рукой, вторую, завидев Ви, переместила на низ живота.