6. 4 глава. Альмаса.

Родители прибыли в столицу. У папы были дела в бизнесе, мама иногда ездила с ним. Но основная цель его приезда заключалась в решении политических вопросов между Россией и Иламом. Я временно переехала в пентхауз, для меня это было в радость — соскучилась по родителям и братьям –трём моим любимым защитникам: тринадцатилетнему Салиму, но он, к сожалению, не смог приехать из-за учёбы, по Малику, которому пять лет и двухлетнему Фаизу.

— Мы сегодня приглашены в галерею, ты помнишь? — спросила меня за столом мама, когда мы с ней вдвоём завтракали.

А папа был вынужден уехать раньше, по делам. Братья встали из-за стола и помчались колесить по дому.

— Угу…

— Альмаса, ну что такое?

— Ты прекрасно знаешь, мама… — фыркнула я.

— Не все так плохо, как ты рисуешь.

— А я не хочу видеть этого вашего принца! — вспылила я. Кинула столовые приборы на стол, они звякнули о тарелку.

— Девочка моя, не стоит так нервничать, ты дурной пример показываешь своим младшим братьям.

— Мам, а какой вы пример с папой показываете, отдавая меня замуж за этого… борова?!

— Масюш… Ну, во-первых, он не «боров», а во-вторых… была бы наша воля, тебя бы не выдавали замуж вот так. Ты и сама прекрасно знаешь. Мы и так тебе слишком многое позволяем, ты же знаешь наши законы.

— Да-да… прости, мам… я знаю, но принять не могу и не хочу. Понимаешь?

— Понимаю. Каждая девушка проходит через определенные трудности. У каждой они свои, и не у всех любовь приходит сразу, но когда приходит, то обязательно ураганом и сносит всё на своём пути. У тебя будет так… поверь. Ты даже не представляешь, как вы подходите друг другу.

Мама такая красивая, такая добрая, надеется, что всё будет хорошо. Как она не понимает — я никогда не полюблю его. Я его ненавижу. И уже давно!

У меня завибрировал телефон и отвлек от плохих мыслей, глянула на экран, это был звонок от Оли. Встала из-за стола.

— Мам, я отойду ненадолго.

— Конечно… иди, поговори, раз надо… Подружка звонит?

— Да… однокурсница.

Мама странно посмотрела мне вслед. Так, что я себя почувствовала виноватой. Поднялась по ступенькам и вышла на крышу, здесь папа любит проводить вечера с мамой. Прекрасный вид при восходе и закате, а какой красивый вид на ночной город с этого места.

— Привет! Чего так долго трубку не берёшь? Или тебе родичи продыху не дают?

— Оля-Оля, остановись, пожалуйста, — захихикала я. — Всё нормально.

— Ладно… раз нормально. Идём сегодня?

— Рискованно, сама знаешь, если отец узнает, то сразу заберёт домой в Илам.

— Ну, что ты сразу нюни распустила, я всё придумала. Короче… говоришь ему, что у нас будет вечер, повод — окончание вуза, а заночуешь в общаге. Ну, как тебе план, шикарный?

— Провальный.

— Да с чего провальный-то?

— Отец не поверит.

— А почему, собственно? Такое возможно. Или ты его часто обманываешь?

— Нет, что ты, никогда не обманывала.

— Ну вот… значит, и повода усомниться в тебе не будет.

— Да-а… пожалуй, ты права, отец мне может поверить. Главное в этом деле другое…

— Что же?

— Чтобы всё выглядело правдоподобно. Я себя знаю, моя кожа мгновенно краснеет, если я начинаю лукавить. А солгать собственному отцу непросто. А мы сегодня ещё идём в галерею, нас пригласили.

— В галерею?

— Выставка картин, где запечатлён Илам в прошлом и в настоящем.

— И когда ваше увлекательное мероприятие подойдёт к концу?

— К вечеру. Я тебе напишу.

— Только не говори, что ты уже струсила.

— Вот ещё…

— Тогда до вечера, я тебе буду писать, чтобы не скучала… Заранее сочувствую, это ж какая скукотища…

Я положила трубку и подумала: «Какая она глупая, разве можно в галерее скучать. Это так интересно, рассматривать картину и раскрывать её для себя так, как чувствуешь ты. А ещё, понять автора — это не каждому дано…».