— Ты готова, доченька? — спросила у меня мама, зайдя в мою комнату. На ней было длинное, серебряное платье, оно так шло к её волосам.

— Мам, ты такая красивая, такая стройная.

— Спасибо, малышка, слышать такие слова от своего ребёнка вдвойне приятно.

— Нет, правда, мам… ты потрясающе выглядишь.

— Ну-у, это всё спорт, танцы… Ты, кстати, ходишь на танцы?

— Не всегда получается, но я хожу, — мне нравится танцевать, я живу в танце. Видимо, это у меня от мамы.

— Скоро домой, Альмаса, — мама сдержанно улыбнулась.

Если бы мама только знала, как я не хочу возвращаться домой, хочу остаться здесь, в России.

— Да, мам, помню.

Между нами на какое-то мгновение возникла неловкая пауза.

— Эм, а ты почему не привела себя в порядок?

— Почему не привела… привела, — оглаживая наряд по бёдрам.

— Ты не хочешь нанести мейк?

— Нет… считаю, пусть видит меня натуральную, — сказала я, снова поправляя платье и убирая невидимые пылинки с него.

— Понятно… это глупо, Маса.

— Почему? — вздёрнув брови и вытянув шею как гусыня, поинтересовалась я.

— Потому что это ребячество. И твоя поза доказывает это.

— Да?

— Угу, — улыбаясь, ответила мама.

— Ну и пусть! — я поправила свою причёску, собранную аккуратным плетением и закреплённую внизу на затылке.

Взяв свой платок мятного цвета, повязала его на голове отточенными движениями. Посмотрев на себя в зеркало, опустила глаза на платье и спросила у мамы:

— Тебе нравится моё платье?

— Очень красивое, милая… так подчёркивает твою девичью фигуру.

— Спасибо, мам…

Я выбрала мятного оттенка приталенное платье по колено, с рукавами в три четверти и вырезом у горла в форме лодочки, немного приоткрывающим ключицы. Бежевые туфли на высоком каблуке.

— Может, хотя бы блеск на губы нанесёшь? — виновато посмотрела на неё и ответила:

— Пожалуй, нанесу блеск.

— Хорошо, Масюш. Я пойду посмотрю, что эти двое делают… надеюсь, не успели в моё отсутствие разнести дом.

Я усмехнулась, сказав:

— Да… они могут…

Повернулась к зеркалу, посмотрела на себя ещё раз. Взяла кисть для бровей, смазала в специальном геле и расчесала их по росту, они легли волосок к волоску. Быстро нанесла немного румян, чтобы не быть такой бледной и блеск на губы. Придирчиво посмотрела на себя.

«И всё же глаза у меня страшные, да и чёрт с ними! Для Адама Рашида, видимо, в самый раз…», — при этой мысли моё настроение немного поднялось.

Я взяла блокнот с грифельным карандашом, положила в бежевую небольшую сумочку и покинула комнату. Только вышла, как услышала шум от голосов моих младших братишек. Пошла на разговор.

— Вы что тут устроили? — наиграно строго произнесла я.

— Маса! Какая ты красив-ая… — сказал Малик, а Фаиз поддержал, закричав на весь зал, и стал хлопать в ладоши:

— Очень-очень!

— Ах вы, подлизы! Ну, и кто из вас тарелки разложил на полу и вытащил весь хрусталь из кухонного шкафа?

— Это не мы, — сказал Малик.

— Это не мы! — вторил ему младшенький.

— Давайте соберём всё, пока мама с папой не пришли. Где они, кстати?

— Мама пошла папу одевать.

Я улыбнулась сказанному Фаизом.

— Мама папу не одевает, он сам одевается. Давайте-давайте, не филоньте, как разложили тут всё — так и собирайте.

— Не ругайся только, мы собираем же…

— Да! — ответил младший…

— Какая ты у меня красавица, — сказал отец, зайдя в зал.

К приходу родителей мы всё собрали.

— Спасибо, папа, тебе тоже идёт костюм.

Он засмеялся, но ответил на мой комплимент:

— Спасибо, моя принцесса. А где кольцо, Альмаса? Ты почему его не надела?

— Эм… я… забыла.

— Иди, надень.

— Хорошо, я сейчас.

Я пошла к себе, достала из коробочки это чёртово кольцо с узором и заглавной буквой «А» в индивидуальном стиле, отличительный знак принца. Надела на палец, посмотрела, как выложены бриллианты на перстне, потом скривилась.