Прерываю поцелуй, касаюсь губами гладко выбритой, но шершавой, грубой щеки. Прижимаюсь плотнее к явно натренированному телу.

- Завтра мы перевезем вещи, - нарочито нежно шепчу Диме на ухо, обхватывая губами мочку. – Поможешь нам? – веду язычком вниз по шее.

Реакция, как я и ожидала, запоздалая. Дима отодвигается, как в замедленной съемке, с трудом переводя дыхание, потом треплет свои волосы и, наконец, сурово смотрит на меня. Но во взгляде все еще переливается патока желания. Животное – оно и в депутатском кресле животное!

- Какие вещи? – рявкает он, одумавшись. – Ты совсем ох… - косится на приоткрытую дверь, через проем которой видно Машу, и продолжает тише, словно та может подслушать и что-то понять. – Очумела? Заявляешься сюда с ребенком…

Прерываю его поток сознания, уложив пальчик на тонкие губы. Цокаю язычком неодобрительно и качаю головой.

- Не выражайся при дочери, - произношу нараспев, отчего Дима мрачнеет еще больше. – Раз уж ты не рад нам, то мы просто уйдем.

Пожимаю плечами и закусываю нижнюю губу, на которую тут же опускается жадный взгляд Димы. Животное! Впрочем, для меня это уже не новость!

Совладав с собой, мужчина возвращается к моим глазам и усмехается победно. Рано радуется!

- Что, и даже чаю не попьете? – бросает ехидно, и в этот момент хочется залепить ему пощечину, чтобы убрать эту мерзкую улыбку с лица, но я сдерживаюсь. – Так я вас провожу.

Указывает рукой на дверь, будто пропуская. Любезно, галантно... Лицемер!

Разворачиваюсь на каблуках и делаю пару шагов к выходу, но на пороге бросаю небрежно:

- Думаю, прессе будет интересно узнать, как кандидат в депутаты Дмитрий Щукин выбросил за дверь собственного ребенка.

Еще один крохотный шажок и останавливаюсь, ожидая реакции. Слышу тяжелое дыхание позади – и взрыв!

Чувствую грубую хватку на своем локте, а потом меня проворачивают вокруг своей оси. Едва не теряю равновесие, из-за чего вынуждена вцепиться в накачанные плечи Димы. Было бы проще, если бы он оказался толстым и обвисшим! Неправильный депутат!

Щукин перекладывает ладонь на мой затылок и больно сжимает волосы. От мужчины пахнет злостью и отчаянием. А еще зерновым кофе и благородным парфюмом. Никакого привкуса табака. Все же я была не права: он не курит.

- Думаешь, я настолько глуп? – рычит мне прямо в губы. - Я сделаю тест на отцовство, и полетишь ты после этого…

- Без проблем, - твердо выдыхаю я. – Хоть сейчас, чего зря время терять.

Смотрю в его медовые глаза смело и уверенно.

- Ты понимаешь, что если родство не подтвердится, я тебя… - изображает какой-то непонятный жест свободной рукой, но несложно догадаться, что имеется ввиду.

- Подтвердится, - выдыхаю ему в лицо и, проведя пальчиками по пылающей от злости щеке, лепечу. – Я же ни с кем, кроме тебя…

- Хватит! – поднимает руку, останавливая мои «любовные признания». – Я тебя не помню даже, - на этих словах я расслабленно выдыхаю.

Опомнившись, отстраняюсь от Димы и прячу лицо в ладони. Делаю вид, что содрогаюсь в безутешных рыданиях. А сама то ли смеюсь, то ли от нервов бьюсь в истерике. Не важно, главное, чтобы выглядело правдоподобно.

- Трындец какой-то! – рявкает Дима обреченно.

2. Глава 2

Дмитрий

В кабинет залетаю вихрем, игнорируя блеяние секретарши в приемной. Лизонька, конечно, создание прелестное, но сегодня даже она бесит. Со всей дури, а ее у меня накопилось немало, хлопаю дверью – и тут же слышу, как снаружи что-то падает со звяканьем.

Возвращаюсь и случайно наступаю на серебристую табличку с надписью «Заместитель председателя горсовета Дмитрий Щукин», оставляя пыльный след на своем же имени. Символично, но я не верю в знаки. Выругавшись про себя, поднимаю проклятую «железку», которая слетает не в первый раз, и поспешно креплю ее на место.