Иногда из её глаз прорывается одинокая слеза, но девушка поспешно стирает её тыльной стороной ладони.

Странная девчонка эта Вера, но отчего-то мне нравится за ней наблюдать.

Ещё только недавно она с абсолютно равнодушным лицом угрожала, что напишет заявление в полицию, если я не соглашусь на её условия. А сейчас в метре от меня сидит совершенно другая девушка – ранимая, беззащитная и напуганная.

Ее тело все еще потряхивает. Даже чашку девушке приходится брать затаив дыхание. В противном случае есть риск не удержать её и опрокинуть на себя горячий напиток.

Несмотря на произошедшее, в её глазах остается отблеск того внутреннего, волевого стержня, который я увидел в ней еще в нашу первую встречу.

– Знаешь, так нелепо вышло. Я сегодня не должна была быть тут, – произносит Вера, не поворачивая головы.

– Это как понимать?

Я делаю глоток американо и морщусь. Зачем в него добавили столько сахара?

– Мы с подругой захотели походить на танцы. Решили, что это должно быть интересно, весело. Ну и убьём сразу двух зайцев: научимся красиво двигаться и подтянем тело. Сегодня состоялся первый танцевальный урок.

– И где подружка?

Ловлю себя на мысли, что мне хочется задавать вопросы Вере. Хочется узнать о ней побольше. Немыслимо это и необъяснимо. Зачем мне нужны подробности жизни этой юной особы? Мне ведь тридцать четыре. Зачем мне двадцатилетка? Четкого ответа у меня нет. Просто надо, просто хочу.

– Не пришла.

Вера дергает плечами вверх и делает очередной глоток горячего шоколада, наблюдая за движением улицы. Её губы растягиваются в тонкую, грустную улыбку.

– И как оказалось, танцы – это действительно очень энерго затратное и веселое времяпровождение. За час занятия милая преподавательница согнала со всех присутствующих семь потов. При этом как-то умудрилась расположить к себе всех участвующих, даже таких, как я: стеснительных, зажатых и неповоротливых новичков.

– А ты разве стеснительная?

Перед моими глазами мелькает секундное воспоминание, о том как Вера, сидя в моей машине, громко подпевает играющей из колонок известной песне, не стесняясь того, что абсолютно не попадает в ноты.

Девчонка явно прочитала мои мысли, стыдливо опустив глаза в пол. Её выдает, появившийся на лице, хороший такой румянец.

– Часто бываю скромной. Особенно, когда приходится целый час делать движения бедрами. В бачате без них и шагу ступить нельзя.

– Бачата? – с удивлением переспрашиваю я.

Нет, что такое бачата, конечно же, я знаю. Более того, я также знаю, откуда эти танцы родом. А еще умею их танцевать. Меня удивляет именно выбор направления. Выбор Веры отчего-то пал ни на бальные танцы, не на народные, ни на хип-хоп, и даже не на новомодный тверк, а именно бачата.

Но девчонка мою реакцию расценивает по-своему и с огнём в глазах начинает пересказывать все то, что успела узнать и запомнить на первом занятии.

– Бачата – это такой вид латинского танца, в котором основной уклон делается на языке тела, импровизации и, как я уже говорила, движениях бедрами. Так как не в каждой школе есть уроки бачаты, то мне пришлось ехать в новый для себя микрорайон города. И тут такое со мной приключилось. – Выражение лица Веры мгновенно меняется. Вместо горящих страстью глаз, появляется злость и обида. – Кажется, я рано обрадовалась занятиям. Это мне знак свыше, что не стоит больше делать этого. Вот ты бы, Костя, как на моем месте поступил? Приехал бы ещё раз танцевать или забыл бы обо всем, после ограбления? – с пытливым взором спрашивает Вера у меня.

Она немного прищуривает левый глаз и на пару градусов склоняет голову влево. Не первый раз замечаю, что она так делает. Но, кажется, это у неё происходит бессознательно.