Когда завершаю свой рассказ, Воронцова смотрит в стол и говорит тихо:

– Кошмар какой-то. Бедная Дашуня.

– Вы её тоже так называете?

– Да, конечно. Она ведь единственный ребенок моего брата. Я её очень люблю. Как же так получилось с ней? Ума не приложу.

– Вы про аварию?

– Да, конечно. Как она там оказалась вообще? А вы помните адрес, где это случилось?

Я называю. Елизавета задумывается.

– Очень странно. Поблизости ни одного принадлежащего нам дома. Или офиса. Вообще ничего.

– Да, и от офиса вашего брата тоже далеко, – говорю.

– А вы и там были? Что же сразу не сказали. Разве вам не помогли там?

– Представляете, нет, – отвечаю. – Ни один охранник Дашу не узнал, и внутрь меня даже не пропустили.

Про управляющего центральным офисом банка «Возрождение» тоже хочу сказать, но что-то подсказывает пока этого не делать. Интуиция меня никогда не обманывает, и теперь она будто шепчет: не нужно пока.

– Я вообще не понимаю, как это может быть, – говорит Воронцова. – Но дело в том, что я не была в России уже восемь… Почти девять лет, поэтому мне трудно сразу во всем разобраться.

– Хотя бы расскажите, где отец Даши, я бы могла отвезти её к нему, – предлагаю.

– Я не знаю, где он, – отвечает Елизавета.

Смотрю ей прямо в глаза. И понимаю: она искренна.

– В таком случае позвоните ему.

– Мы не общаемся, – сухо отвечает вдруг Воронцова. – Между нами некоторое время назад произошла крупная размолвка, после чего мы прекратили наши контакты. Контактируют только наши адвокаты.

«Ну и семейка!» – думаю разочарованно. Выходит, весь этот путь я проделала совершенно напрасно, и сестра олигарха ничем мне не поможет?! Перевожу взгляд на цепочку, которая виднеется у собеседницы на шее под одеждой. И понимаю: она такая же, как у Даши, плетение называется Гарибальди.

– Красивое у вас украшение, – говорю.

– Да, это наша семейная реликвия, – достает, и я понимаю: точно такой же кулон, как у Даши, только внутри не белый, а розовый алмаз.

– Невероятно тонкая работа, – делаю комплимент. – Можно узнать, где вы его купили?

– Ну что вы, – смеется Елизавета. – Это подарок. Здесь, в Шеффилде, есть один старый мастер-ювелир, у него своя фирма Aaron Hadfield, которая несколько столетий создает такие ювелирные изделия. Каждое уникально.

«Странно, – думаю. Как же уникально, если у Даши…»

– Что ж, простите меня за визит, – говорю и собираюсь уходить.

– Постойте, – просит Воронцова. – А как же Даша? Что вы с ней делать будете?

– Мне ничего не остается, как передать её в руки полиции, а те уже сами решат, как найти её отца, – пожимаю плечами.

– Господи, бедная Дашуня. Этого нельзя допустить! Послушайте, я… у меня остались контакты брата. Номер телефона, по которому мы общались, и ещё я могу назвать его домашний адрес. Майкл!

Входит дворецкий. Воронцова просит его принести блокнот и ручку. Делает запись, отдает мне.

– Постарайтесь его найти, и берегите Дашуню. Она очень хорошая девочка. Мы, правда, с ней не виделись уже года два. Это когда последний раз Матвей привозил ее к нам в гости. Как же она выросла! Прелесть.

Мы попрощались, я вышла из дома и вызвала такси.

Пока домой мне рано. Хочу узнать, что за история такая с «уникальным» украшением.

9. Глава 9

Возвращаюсь в Шеффилд, когда часы показывают седьмой час. Визит в ювелирную фирму придётся отложить до завтра. Потому прошу таксиста отвезти меня в гостиницу. Заселяюсь, ужинаю. Мне чуточку стыдно, что я трачу деньги, которые выдал банкир Вадим Валерьевич Диркс. Всё-таки они не мне лично предназначаются, а для Даши. Но, с другой стороны, ведь ради неё стараюсь. И номер, кстати, заняла самый обычный, эконом. Хотя при таких наличных могла бы и в люксе поселиться.