– А ты чего так резко-то? Дай парню шанс.

– Хер ему.

– Дань, ты чего? На тебя это вообще не похоже. Где этот мажор, как ты выразился, тебе, дядьке, дорогу перешел?

Даня напрягся конкретно так. И, кажется, до меня начало доходить, в чем проблема.

– Нигде.

– Не пизди хоть мне. Я тебя не первый год знаю. Из-за Алинки бесишься?

Алина была одной из девочек-диспетчеров. Очень молоденькая и, конечно же, хорошенькая. Даня возле нее как цербер крутился, никого к ней не подпускал.

– Ты прикинь! Он ей сегодня предложил до дома подбросить! Я ему так подброшу, этот сученыш у меня с пола подняться не сможет!

– Да брось, может у них там ничего нет, а ты уже завелся.

– Я ему сейчас учебку проведу. Посмотрим, надолго ли его хватит.

– Думаешь, свинтит?

– Еще как! Такие хлюпики, как он, тут не задерживаются.

Пытался притормозить друга, но тот, кажется, вошел в раж. Глаза его загорелись прижучить того парня. Даня теперь с бедолаги не слезет.

Что меня радовало в моей работе – сюжеты под копирку тут просто невозможны. Каждое дежурство приносило в мою жизнь что-то новенькое. Тут жизнь кипела. Но важно уяснить для себя одно: именно то, с чего началось утро, и будет настоящей жизнью.

Пожарная тревога. Первое отделение. Пожарная тревога.

О чем думал каждый сидевший в мчавшейся на вызов машине? Знают ли родные и близкие люди, что в этот момент их мужья, любимые мужчины, отцы, братья, делали шаг в непредсказуемую устрашающую реальность чьей-то беды? Мы всегда шли в огонь, в дым, туда, откуда люди со здоровой психикой бежали со всех ног. Мы не сумасшедшие, и даже не адреналиновые наркоманы, только если самую малость. Мы, как и все, умели радоваться жизни, бояться и сострадать, из тех, кто старался решать нерешаемое, не бояться рискнуть всем. Собой. А еще мы жили одним днем. Наверное, по этой причине хотелось взять от жизни по максимуму. Не отступать от намеченных целей, да вообще не отступать, ни шагу назад – только вперед.

Темнело рано, времени еще семи вечера нет, а уже хоть глаз выколи, если не считать сгоревшее здание. И угораздило же придурков поджечь магазин. Полыхнуло так, что соседнее здание тушили.

– Сань, полей на меня.

Тот, недолго думая, направил на меня поток воды, смывая грязь и пепел с боевой одежды.

Сил нет никаких, единственное желание – завалиться спать. Работы было край. Хорошо еще все выскочить успели, никто не погиб и сильно не пострадал. Сидя в машине, прикрыл глаза и расслабился. Хотелось думать о чем-то приятном. О Стаське, например.

Увидел ее в клубе и засмотрелся. В один момент выпивка и легкое общение со случайной спутницей перестало интересовать, да и все, что было до, перестало иметь значение. Меня магнитом к ней тянуло. Так к чему сдерживаться? Конечно, я тут же направился вслед за незнакомкой. Я не смог пройти мимо, оценивал фигуристую блондиночку со строптивым взглядом, не теряя времени, пошел знакомиться.

Если честно, думал, что все будет куда проще, но она оказалась той еще заразой. Совершенно не стеснялась в выражениях, и это заводило еще больше. После поцелуя, надо признать, спонтанного, помню, как приятно заныло в паху, отчего пришлось резко выдохнуть и мотнуть головой, стряхивая наваждение. И самое замечательное во всем этом то, что девушка вовсе не старалась привлечь к себе внимание. Нет, она, конечно, специально провоцировала, возвращая мою же оплошность, но тот триумф, который в этот момент играл на прекрасном личике, того стоил.

Я бы еще раз подкатил к ней, только бы уловить долю внимания. Но вся она буквально кричала о независимости и свободе от общественного мнения. Это неимоверно радовало и выбешивало. Ее сарказм – отдельный вид искусства. Она живая, и ее эмоции, пусть даже негативные, хотелось впитывать. Надо сказать, я ими наслаждался.