Что ж, Эйверт получил возможность присмотреться к ресторанным артисткам близко. Никого и близко подходящего на роль невесты он не увидел, зато испытал глубокую досаду и гаденький липкий ужас перед далёким полуостровом. Время оказалось потрачено впустую, не спасли ни весёлые разговоры, ни неплохая еда. Разве что одобрение коллег заработал да получил приглашение как-нибудь повторить приятный вечер. Рассеянно кивнул и поспешил домой.

Завтра надо бы попасть в театр.

Следующим утром ректор известил, что должен отлучиться из академии по делам и до конца недели его не будет. Эйверт кивал, едва слыша, и совсем не запомнил, что там за дела такие. Свои заслонили весь остальной свет. Контрольную у третьекурсников провёл со всей строгостью: шпаргалок не признавал, списывать и мухлевать не давал. Рыжий веснушчатый парень, Кайл Шу, кажется, торопливо строчил что-то на своём листке, высунув от усердия язык, и затравленно косился в сторону учительского стола, на краешке которого небрежно примостился мастер Легрант.

В перерыве между первыми парами Эйверт вышел на крыльцо, рассеянно смотрел на стайки студенток, беззаботных и сосредоточенных, шумных и притихших, спешащих от одного корпуса к другому или неспешно прогуливающихся по дорожкам. Отправил посыльного в театр за билетом; какой спектакль смотреть, Эйверту было без разницы, не спектакля ради он туда шёл.

На обеде, глотая густой наваристый суп, перебирал педагогический состав, женскую его половину, и снова выходил к неудаче. Тессе было почти тридцать, она носила брючные костюмы, задорную короткую стрижку и помолвочное кольцо на пальце. А как боевой товарищ, могла бы и согласиться… Госпожа Фафф была ровесницей бабушке Хильде, госпожа Стимпельтон, специализирующаяся на гаданиях, слегка не от мира сего, и тоже далеко не юная девушка. Вспомнив всех женщин из академии, Эйверт совсем сник. Миссия «провести Хильду» близилась к провалу.

После обеда посыльный вернулся с билетом, получил за свои труды мелкую монетку и, довольный, удалился, а Эйверт мазнул взглядом по названию спектакля. Похоже на комедию.

Домой он шёл привычной дорогой через парк, разглядывая всех мало-мальски подходящих по возрасту девиц, пока не спохватился и сердито не одёрнул себя. «Совсем свихнулся, уже каждой встречной готов предложить сделку!»

Верральский театр не подвёл, пьесу там давали весьма неплохую, только вот насладиться действом в полной мере у Эйверторна не вышло. Он отметил неплохую игру одной из актрис второго плана, в конце пьесы раздобыл букет и пробрался в гримёрку – надо же было хоть как-то продвигаться в затеянной авантюре! Выразил восхищение, похвалил игру, словом, завязал знакомство с довольно молодой женщиной, но так и не озвучил своё главное намерение. Понаблюдал, как она держалась вне сцены, прикинул, сумела бы эта актриса провести бабулю, и промолчал. Шансов было примерно шестьдесят на сорок – в сторону провала. В самом крайнем случае, та самая нечестная игра, и для неё женщина вполне годилась. Но всё внутри протестовало. В крайне скверном расположении духа Эйверт вернулся к себе, и только одно немножечко порадовало: за весь этот день ни отец, ни дед не побеспокоили его своими вызовами и расспросами о «невесте».

Одна мыслишка назойливым комаром звенела над головой, когда Эйверт укладывался спать. Что-то он упускал, что-то очевидное, находящееся прямо перед его глазами.

Утром до него дошло, что.

Прямо в первом же коридоре главного корпуса и дошло, даже до лестницы дойти не успел. Аж уши под волосами зачесались, оба разом.