— Я вообще за любой кипиш кроме голодовки.

Да и поесть бы не мешало, а то желудок скоро к позвоночнику прилипнет.

— Аня скинет адрес. Приезжай, как освободишься.

— Окей.

Отключилась, выезжая на главную.

***

Приехала в парк, дошла до нужной лавочки, рядом гуляют парочки, держатся за ручки… Непроизвольно пропела про себя. Недалеко бегает чья-то белёсая малышка лет трёх, о, вот и мама её. Я, как ни в чем не бывало, села и уставилась в телефон.

Краем глаза заметила проходящего мимо Дэна с мороженым. Подавила смех – этот амбальчик ест с розовой карамельной посыпкой. Отошёл от меня метров на двадцать, делая вид, что рассматривает витрину с игрушками. Усмехнулась.

Ещё три минуты.

Две.

Одна.

Ноль.

Спустя пару секунд появляется парень лет двадцати пяти, по наводке – похож. Подходит к мусорке напротив меня, бросает пакет, разворачивается и вдруг цепенеет, очевидно заметив Дэна, смотрящего прямо на него и заодно откусывающего огромный шматок розового мороженого.

Резко дёргается, рассекретив местного Штирлица (я встаю), разворачивается и вдруг бежит к лестницам, ровно в тот миг, когда Денис срывается с места.

Я подбегаю к мусорке, хватаю пакет – заглядываю – статья его ждёт. Ой, ждет. Бегу за ними, сжимая улики: ствол и пара патронов. Хотел продать втихую. Только не учел того, что его уже вычислили. Надо было выкинуть, если грабил с ним местные продуктовые, зачем наживаться? Две недели менял место, сомневался, скрывался, а в итоге – всё-таки выдал себя. Глупенький.

— Стой, всё равно поймаю! - Впереди Дэн орет во всю.

Подбегаю к лестнице, два пролета, внизу стоит пара кабинок, загородивших обзор с обеих сторон, но вроде никого за ними. Денис уже далеко, надо наверстать. Сбегаю по первому пролету, упираюсь рукой в перила слева, делаю прыжок и...

— Ааа, мать твою, отой…

Эпично падаю на какого-то парня, отчего тот приземляется на асфальт. Зажмурилась. Твою мать, лишь бы не убила... секунда, выдох, вторая, вдох. Открыла глаза, сразу начиная обороняться:

— Откуда ты, блин, взялся на мою голову!? Угораздило же...

Пытаюсь слезть с него, собираю свои руки и ноги в нормальное положение. Выдохнув, наконец встала, протягивая ему руку… красивое тело, кстати. Поднимаю взгляд к лицу... и? И что он молчит-то? Руку так и не даёт.

— Эй, я тебя приложила чем-то? Сколько пальцев видишь? Ау? Ты меня слышишь вообще?

Загорелая кожа, рядом с которой моя кажется просто белым полотном. Темные джинсы, длинные ноги.. белая заправленная рубашка с закатанными рукавами, да... а руки красивые… вены проступают. Посмотрела на лицо – миндалевидные глаза и синяя радужка, будто с моря писаная, греческий нос, красивые губы... черные, как смоль, волосы средней длины… да, что-то я засмотрелась. Тряхнула головой, пытаясь понять, чего тут застряла.

И именно в этот миг на меня полилась непонятная речь. Что? Точно рукой приложила похоже. Этого мне ещё не хватало.

Вслушалась, голос у него, мягко скажем, притягательный. Говорит так, словно сейчас сплетёт свои сети, и всё, Ксюшка, финита ля комедия, пиши пропало.

— Ааа.. ты ещё и иностранец. Эээ. Сорри. Мне жаль. – Вроде итальянский, но я кроме немецкого и базы английского ничего и не знаю.

Вдруг вздрогнула, от Денискиного окрика на всю аллею, выдернувшего меня в реальность:

— Чайка, мать твою, неси уже наручники! Я свои дома забыл!

Отрываюсь, смотрю на картину – мой напарник метрах в пятнадцати от меня завалил этого чебурека, уселся на нем, заламывая ему руки и прижимая лицом в асфальт. Проморгалась, окончательно опомнившись.