Они учились тогда в девятом классе. У Наташки собрался почти весь класс. Лариса потихоньку посматривала на Ракитина, ей очень хотелось, чтобы он пригласил ее танцевать, и он пригласил. Потом она поняла, что ее робкие взгляды Денис скорее всего заметил, и не исключено, что пригласил ее из жалости. Ну и что? Для нее это не имело значения. Главное – то, что она весь вечер с ним танцевала, а потом шла по темной Москве, и ей было радостно и весело. И ему с Ларисой было… нескучно, это она понимала уже тогда.

Она вообще очень быстро научилась чувствовать его настроение, еще пятнадцатилетней. Знала, когда пошутить, когда посочувствовать. Впрочем, сочувствия Ракитин не терпел, с трудностями предпочитал справляться без посторонней помощи, и поддерживать его было для нее задачей не из легких. Но она с ней справлялась.

Лариса последний раз взглянула на темные окна и, стараясь сосредоточиться на дороге, небыстро поехала к собственному дому.

Ракитин думал, что Настя откроет ему сразу, а пришлось нажимать на кнопку звонка дважды, и в те несколько секунд, что он стоял перед ее дверью, он понял неожиданное и важное: необходимость видеть ее. Не только сейчас увидеть, а видеть постоянно. Мысль ему не понравилась, но он не успел ее додумать, потому что Настя наконец открыла дверь и посторонилась, впуская его в квартиру.

Конец ознакомительного фрагмента.