–Теперь ясно.

Хоуп анализировала пассажиров чрезвычайно быстро. На экране то и дело менялись картинки, а ее тоненькие пальчики порхали над клавиатурой, за считанные секунды собирая досье на каждого, включая забавные фото из соцсетей и личные данные.

– А вот это уже интересно! Смотри, здесь и вот здесь, – девушка навела стрелочку и выделила фамилии в один список. – Оплата прошла с одного счета, а значит, билеты были приобретены одним лицом.

– И что может объединять пятнадцать молодых здоровых парней и мужчину в возрасте?

– Сейчас узнаем. Виталий Емельянович Киселев, заслуженный тренер России по плаванию. Основатель и руководитель команды в одном из московских вузов. Конечно, а это его пятнадцать бойцов, которые летели с соревнований или куда там еще могли все вместе летать эти спортсмены.

– Смотри, а вот этот? Алексей Максимович Шторм того же года рождения. Почему у них такие странные имена? Что значит Максимович?

– Молодец, Хант. Точно, еще один студент из того же Вуза. Только билет куплен отдельно и позднее. Хотя, по датам пребывания в Риме, он был там вместе с остальными членами команды. Каждый из этих парней мог перенять дар и нам еще предстоит познакомиться с ними поближе, чтобы наверняка узнать это.

Подперев руками свою растрепанную белокурую голову Хоуп мечтательно задумалась, так и зависнув на фото из инстаграм того самого Шторма в кругу друзей-спортсменов в одних плавках. Конечно, можно было дать ей еще пару часов, но в какой-то момент я не выдержал и закашлялся, пытаясь вернуть ее внимание обратно.

– Ах, да, Максимович… Все думаю, как бы лучше тебе это объяснить, – поспешно сменив фото на экране, вернулась к нашему разговору Букмус. Точно, разглядывая все эти подтянутые мужские задницы, только об этом она и думала. – Понимаешь, Хант, у русских есть такое понятие, как отчество. Это просто. Вот, например, как зовут твоего отца?

– Его звали Терванрихзейл, – ответил я, не понимая, к чему она клонит.

Удивленные темные глазища в очередной раз округлились. Теперь, скрывая свою растерянность, Хоуп закашлялась.

– Красивое имя. Наверняка и значит что-то очень крутое. Но, знаешь, Хант, это хорошо, что у вас нет отчеств. Очень хорошо. А вот если, чисто гипотетически, ты был бы русским и твоего отца звали бы Иван, ты был бы Хантер Иванович. Как-то так. Ясно?

Я кивнул. Мы вернулись к списку, и на экране появилась фотография моей избранной.

– Вяземцева Надежда Николаевна, студентка из этого же университета.

Вот как тебя оказывается зовут! Сам удивился нахлынувшему волнению, на мгновение даже слух потерял оглушенный радостью снова видеть ее, мою Надежду. Волосы, спрятанные в прическу, открытый лоб, те самые очки, которые она искала тогда на дороге, упирающиеся в аккуратный носик, окруженный едва заметными веснушками, губы, к которым так и хочется прикоснуться.

Фотографии на экране менялись. Где-то девушка застенчиво улыбалась, где-то смущенно закрывалась руками от камеры. Вот только всюду ее изящно изогнутые брови и редкой красоты глаза, в которых живет целая вселенная, скрывали странные очки с толстыми линзами. И зачем она их носит? Уже тогда я решил, что, если на этой планете не могут исправить проблемы Нади со зрением, я отвезу ее на Эрабиус.

– С командой пловцов не связана, – заключила Хоуп. – С такими-то стремными очками на спортсменку не тянет, да и летела с пересадкой из Франции, а значит не с ними. Просто совпадение. Тихая домашняя девочка, нигде не замечена, особыми талантами не отмечена. Будем иметь ввиду, но шансы, что это может быть она, невелики. Дар выбирает здоровых и сильных духом. Оставим напоследок.