10. 10 Удар в спину

Горьер.

В последний момент Максимилиан успел оттолкнуться от стенки ногами и, словно на лиане, перелетел к противоположной стене колодца. Огромная глыба пронеслась совсем рядом, своим острым углом рассекая ткань на рукаве.

Боль полоснула жгучим хлыстом, но на это он даже не обратил внимание. Удержаться на одной веревке, прижавшись к стене было непросто. Выровняв дыхание, бросил беглый взгляд вниз, туда где гулко разбивались камни о дно. Если он сорвется, то без серьёзных травм точно не обойтись.

Ах ты, гаденыш, Петраус! Затаился, дождался и всё-таки вставил свое последнее слово. Надеется, что они с Этели не смогут пройти этот путь? А зря…

Горьер подтянул кусок оборванного троса и закрепил его за поясом. Каждый клочок веревки в будущем может пригодиться. Он снова резко оттолкнулся от стены и вернулся на ту сторону колодца, по которой удобнее всего было подниматься наверх.

Теперь Палач передвигался намного медленнее, подтягиваясь на веревке и осторожно шагая по стене. Мелкие камни откалывались от стен под крепкой подошвой ботинок и беспрестанно сыпались вниз. Трос терся о небольшой уступ, перетирая волокна. В любых других условиях Максимилиан мог бы воспользоваться магией, но сейчас боялся. Даже небольшой всплеск энергии способен спровоцировать новый камнепад. А где-то совсем рядом находится Этели , и ее тоже может задеть.

Гаденыш жрец наверняка ей даже не дал верного направления. Поэтому медленно, но верно нужно добраться до этой чертовой тропы к ущелью.

Еще около часа Горьер потратил на то, чтобы выбраться наверх. Не заметил сразу, но оказалось, что камень не просто прошелся по руке, но и рассек кожу. Кровь моментально пропитала одежду и, при любом усилии, начинала бежать вновь.

Добравшись до участка, где еще крепко держались в стене бревна от бывшей лестницы, Максимилиан пристроился на опорах и, дополнительно обмотавшись тросом, снял со спины обтягивающий плечи рюкзак. Достав оттуда огниво и салфетку, в которую был завернут хлеб, высек искру и зажег кусок тряпки. Через разорванный рукав, сцепив зубы, прижег рану огнем.

Пот заливал глаза и хотелось хоть сколько-нибудь передохнуть, но Максимилиан понимал, что нельзя. Усталость навалится неподъемной стеной, и до верха потом не добраться. Убедившись, что кровотечение остановилось, Максимилиан сложил вещи и продолжил путь.

Когда он содранными в кровь ладонями зацепился за край колодца, подтягиваясь и буквально вываливаясь на поверхность, последние лучи закатного солнца уже догорали на горизонте.

Отдышавшись несколько минут, он снова поднялся и , ориентируясь на нарисованную Петраусом карту, пошел в сторону ущелья. Дорога шла под уклон, петляла по горному склону, где-то становясь совсем узкой полосой, а где-то расширялась, образуя маленькие островки, на которых можно было передохнуть. Но в целом была безопасной и легкой даже в сумерках.

Огромные валуны Горьер заметил издалека. Именно они и были ориентиром: сразу за одним из камней начиналась горная тропа, ведущая к ущелью. Если верить жрецу, то рядом с этими огромными глыбами должен был быть небольшой водопад и маленькое озерцо, где можно пополнить запас воды и умыться. С каждым шагом он все более отчетливо слышал рокот падающей на камни воды, и надеялся, что именно там встретит Этели. Если, конечно, она не надумала спускаться в ущелье в самую ночь.

Несколько сотен метров тропа была ровной, удалось восстановить дыхание и даже немного расслабиться. Палач дошел до небольшого уступа. Именно здесь ровная тропа подходила к концу, а дальше шел крутой спуск к водопаду. Практически на краю уступа из небольшой расщелины среди камней торчало корявое подсохшее деревце. Максимилиан скинул вещи рядом с деревом и решил осмотреться.