– С вами побеседует следователь, а потом отпустит под подписку о невыезде, вам просто нельзя будет покидать Тарасов, пока будет идти следствие.

– А на дачу можно? – забеспокоилась Галина. – Мне на дачу надо вечером, а то на такой жаре помидоры сдохнут.

– На дачу можно, но сначала встреча со мной, – я протянула женщине визитку и пошла за Гариком на улицу.

Там он дал волю своим чувствам:

– Таня, во что ты влезла?! Мошенники, какие мошенники?

– Гарик, у меня такая работа, я же частный детектив. Все мои клиенты столкнулись с действиями преступников, а они могут быть мошенниками, ворами и даже убийцами.

Сержант взволнованно всплеснул руками:

– Танечка, ты такая очаровательная девушка, ты предназначена для любви, а не для расследований преступлений.

На мое счастье, на крыльцо выпорхнула Ленка под ручку со следователем и помешала очередному признанию в любви. Помятый Бонифаций плелся за ними, как испуганный щенок.

– Танюша, на минуточку, – самым светским тоном попросила подруга и отвела меня в сторонку. Там она горячо зашептала в ухо: – Короче, этого Бонифация бери на себя. Он по-русски не соображает, город не знает, деньги у него на телефоне кончились, а к тому же сумасшедшая по голове тюкнула. Бросить его, конечно, нельзя, но мне некогда. Мы с Митей сейчас идем на обед, и ваш этот Бонифаций мне будет мешать. Сейчас каникулы, и я хочу отдохнуть от образа заботливой учительницы.

– Ленка, так он же Светку обманул, его надо хорошенько допросить.

Светка заметалась между чувством долга и Митиной улыбкой.

– Так посиди с ним в гостинице, отвлеки на пару часиков. А потом я приеду, и мы ему устроим Ватерлоо. – Ленка подарила ослепительную улыбку пришибленному Бонифацию. – Заодно подумай, как его колоть. Он ни в чем не признается. Говорит, что реально француз, вчера прилетел себе жену в России искать, а в Тарасов на могилу прапрабабки поперся и чтобы с тобой увидеться. Запал он на тебя, Татьяна. Все, карауль его, я через час буду в гостинице у него в номере.

Подруга развернулась, просунула ладошку под локоток старшего лейтенанта и пулеметом выдала фразу Бонифацию, после которой он, словно утенок за уткой, преданно подошел ко мне.

Я же кивком пригласила его садиться в автомобиль, чтобы доставить в гостиницу и ждать в номере ветреную Ленку.

Раздосадованный сорвавшимся обедом, Папазян побрел обратно с жаркой улицы в тенек на крыльце районного отдела полиции.

В гостинице Бонифаций немного отошел от шока и, пока регистрировался на стойке, что-то все время пытался мне сказать. Но с английским у него было совсем плохо, а мой разговорный французский оставлял желать лучшего.

В номере он смущенно замахал руками, я так поняла, в просьбе подождать, пока он приведет себя в порядок в спальне.

Номер представлял собой две просторные комнаты, где в одной была обустроена зона для визитов и работы – пара кресел, телевизор, письменный стол и выход на балкончик, а во второй части мелькнула большая кровать и вход в ванную, но Бонифаций поспешно закрыл дверь, перед этим нервно улыбнувшись.

Я приветливо помахала ему из кресла и тут же приникла ухом к двери – мало ли что замыслил мошенник.

Как же мне его заставить признаться и вернуть деньги Светке? Рассказать все в полиции – сомнительный вариант, без доказательств француза, скорее всего, даже не задержат. Примут заявления у пострадавших, а он скажет, что женщины добровольно ему отдали деньги. Нужна переписка или запись разговора, где француз откровенно лжет.

Мой план устроить ему ловушку провалился, так как француз действовал не как с другими жертвами – прилетел в Тарасов, а сейчас как ни в чем не бывало принимал душ, а не просил у меня деньги в долг и не рассказывал страшные истории о выкупе, заманивая бабушкиным кольцом с жемчугом.