– Точно. – Я пихнула в бок Ленку, чтобы она дышала в сторону.

Та в ответ зашипела:

– Мне в туалет надо, срочно!

Пятнадцать минут мы улыбались друг другу с Папазяном в кабинете в присутствии следователя, на соседнем стуле француз с перепуганным лицом тоже старался не отставать и скалился за компанию.

– Сейчас, Елена… э-э-э… Владимировна… придет и все-все переведет. Она заслуженный переводчик и преподает французский много лет, говорит, как на родном русском. Просто она не выспалась, у нее вчера юбилей был, двадцать лет педагогической деятельности. Но ради родной полиции она готова постараться, приехала с утра пораньше.

– Спасибо, – выдавил следователь, и в кабинете опять повисла тишина.

– Таттьяна, вы помогать Бонифаций? – с надеждой в голосе уточнил француз.

– Вы что, знакомы с потерпевшим? – удивился следователь.

– Я… да. Мы с ним… на конференции виделись давно, много лет назад. – Меня удивила формулировка «потерпевший», и я поняла, что рано рассказывать нашу историю о поддельном женихе.

Тем более что вот сидит и натянуто улыбается почти как настоящий Мишель Бланш или Бонифаций Ретран, пока не известно. Но мужчина был точь-в-точь как на фотографии: невысокого роста, худощавая фигура, угловатые черты лица; отличался он лишь растрепанной прической и порванным рукавом строгого пиджака в полоску.

Папазян от моего объяснения посуровел на глазах, но сдержался от язвительного замечания, что буквально вчера я этого француза искала по всем аэропортам.

В кабинет вплыло облако духов, а за ним Ленка. От утреннего помятого вида не осталось и следа, она провела время в туалете очень результативно. Волосы были собраны в тугой хвост, яркие губы и легкая бледность придавали ей эффектности, а загадочная улыбка в подарок всем мужчинам в кабинете попала в цель.

Следователь засуетился:

– Елена Владимировна, присаживайтесь. Спасибо, что согласились нам помочь. Извините, что пришлось вас побеспокоить после юбилея.

Ленка метнула в меня подозрительный взгляд, недавно мы праздновали как раз ее тридцатипятилетие, но распространяться сейчас об этом она не была настроена.

– Что вы, так интересно было попасть в отделение полиции на настоящий допрос. Итак, что мне нужно делать?

– Вот гражданин, предположительно Франции. Можете ему перевести мои вопросы, а мне его ответы? Только помедленнее, я буду записывать. Меня, кстати, зовут Дмитрий. Старший лейтенант, между прочим.

– А меня можно просто Лена, младший переводчик старшего лейтенанта. – Глаза у подруги сияли от такого количества мужчин вокруг.

В женском коллективе обычной школы Трубного района мужскую часть в основном представляли на всех сборищах трудовик и физкультурник, так что Ленка расцвела на глазах при виде бравых мужчин в форме.

– Отлично, тогда сейчас, когда мы останемся без свидетелей… – следователь выразительно глянул на Гарика, и тот махнул мне рукой, – то начнем допрос, а потом, Леночка, – в этом месте подруга хихикнула в восторге, – в качестве благодарности я угощу вас обедом.

Пришлось идти покорно за Папазяном, беседа в кабинете грозила затянуться надолго.

В дежурке Гарик выделил мне стул для посетителей, недалеко от обезьянника, и монотонно принялся объяснять:

– Документы у него на имя гражданина Франции, зовут Бонифаций Ретран. Паспорт и виза настоящие, в посольстве подтвердили, ну, я тебе рассказывал про своего родственника. Привезли из аэропорта, где на него напала женщина средних лет, причинив пострадавшему легкие телесные повреждения. Рукав порвала, стукнула пару раз по голове сумкой.