Николай Васильевич, при следующем посещении кабинета, всунул мне в руки трудовой договор.

Хоть какое-то движение. Взяла договор и стала его изучать. Проституция у нас не легализована, поэтому об интим-услугах речи не шло.

Как они грамотно оформили договор! Всё в соответствии с трудовым кодексом. Моя задержка на работе оформлена как ненормативное рабочее время. Ничего такого в этом договоре не было, что бы меня поразило или удивило. Суммы поставлены две: одна за рабочее время, другая за сверх норму, оплачивалась отдельно от суммы зарплаты. Я куда-то «поехала», голова даже немного закружилась.

Это совершенно не те деньги, которые предлагали в объявлении. Больше, круче!

В кабинете царила кладбищенская тишина, я почувствовала на себе тяжёлый взгляд начальника.

Бакай Акифович больше не печатал, а смотрел на меня пристально, внимательно меня изучал, откинувшись на спинку своего высокого кресла. Крутил в пальцах золотую ручку. И появилась ухмылка на широких губах.

— Вас предупредили о том, что входит в эту сумму?

— Да, — тихо ответила я, в горле пересохло.

Было б лучше, если бы он оказался плюгавым лысым старикашкой, потому что от такого зверя неизвестно чего ждать. Он меня одним своим видом пугал, хотя голос умиротворённый, бархатистый и ласкал слух.

— И вы согласны, — утвердил он и добавил, — раз сидите в моём кабинете.

Бакай Акифович прищурил глаза, они потемнели, их даже нельзя было различить под тенью бровей.

Два часа назад я была согласна почти на всё, теперь от нервов, переживаний и множества мыслей я откровенно сдрейфила. И одно дело - загруженный мужчина в возрасте тыкнет раз в день вялым стручком, а другое дело…

А сколько ему лет? Чутка за тридцать. Тестостерон во плоти, даже казалось откидывал вокруг себя ауру, переполненную флюидами размножения.

Внутри меня поселилось серьёзное напряжение. Мне стало тяжело дышать, и не хватало воздуха. Тёмные стены, угрюмая мебель давили на меня.

Продолжая держать договор, посмотрела в окно. Договор кабальный. Просто так не уволишься. Я в буквальном смысле продавала себя.

— Договор может быть продлён, Алла Владимировна, — вывел из раздумий его насмешливый голос. — Вы так сегодня спешили подписать его. Почему же медлите?

— Я приношу извинения, — покраснела и смело посмотрела на него.

Бакай Акифович расслабленно сидел за своим директорским столом. Со взглядом властителя мира, всесильного и доминирующего мужика, облизнул хищнически губы.

— Извинения приняты, — улыбнулся он. — Так вам нужна эта работа?

Всё бы хорошо, не будь во всём этом интимного подтекста. И я так ему зашла, скрыть не мог.

Вспомнила, как устраивалась на работу, всех этих девчонок без комплексов. А я не такая, мне нужно по любви… Какая нахрен любовь в наше время?! И в моём положении тем более.

— Да, я согласна, — бестрепетно ответила Бакаю.

Отважная и бойкая я ехала сюда. Легкомысленно переоценила свои возможности. Переспать дерзновенно с боссом, быть циничной, продажной сукой, оказалось выше моих сил.

Моё полное негодование и растерянность могли вылиться в слёзы.

Меня будет трахать незнакомый мужик!

Который мне совершенно не нравился!

Но расплавить стержень внутри меня крайне сложно, поэтому я просто напрягалась всем телом, чувствуя, как меня словно сканируют, заглядывают внутрь.

— Тогда подписывайте, Алла Владимировна.

Ручку, которую он крутил в длинных сильных пальцах положил на столешницу.

Я поднялась со стула, почувствовала, как затекла моя попа. Невозмутимо подошла к столу, взяла его ручку и, нависнув над договором, замерла.