Я стояла посреди просторного двухэтажного домика с мансардой и осматривалась вокруг. Мужчина, в чьем присутствии хотелось расправить плечи и выпрямить спину, стоял рядом.

- Вот это и есть то самое место, – сказал он мне.

- Как-то оно запущенно выглядит, – подозрительно сощурилась, вглядываясь в лицо мужчины. Но за то время, что мы были знакомы с инспектором Элвери Тронсом, у него на лице я видела лишь безмятежное спокойствие.

Помещение и на самом деле выглядело не ахти – комья пыли летали по полу, как будто тут уже сто лет никого не было, окна были безобразно грязными, занавески на них серыми и засаленными, посуда стояла немытая в раковине, а в каком-то тазу сплел паутину паук.

Меня передернуло от отвращения. Пыль и грязь – я еще понимаю, но оставленная немытая посуда – это уже за гранью добра и зла.

- Так что вы говорите, стало с прежней хозяйкой? – спросила в очередной раз.

- Вышла замуж, – невинно пожал он плечами.

- А почему таверну оставила? – я так же, как и неделю назад, напирала с расспросами, надеясь вызнать что-то новое.

Еще бы, мне было интересно – все-таки теперь я хозяйка таверны в другом мире.

- Ее муж – принц этих земель, он не позволяет своей жене заниматься столь низменным делом, как держать таверну, – в который раз повторил мне мужчина, который представился инспектором Департамента Межмирового Контроля.

Что за Департамент такой, я пока выяснять не стала, мне бы про таверну узнать.

- Почему она в таком виде? Вы же говорили, что таверна должна работать постоянно, что она без хозяйки не стояла. Но тут такое запустение, как будто давно никого нет.

- Двери открывались, так что сигнала не было, – неохотно пояснили мне.

В смысле открывались? Тут что, бомжи какие-то за порядком следили?

- Поясните про сигнал, пожалуйста, – попросила.

Несмотря на грязь и запущенность, что-то в этом помещении все-таки было. Я представила, как тут может стать, если все отмыть, сменить унылые занавески на яркие, постелить скатерти, поставить цветы и зелень… А если все оформить в стиле кантри или русской деревни, то с массивными деревянными половицами и потолочными балками будет вообще отлично смотреться. А тут можно имитацию русской печи поставить… Всегда хотела что-то такое, исконно–русское, а Юра все – «Мексика, Мексика». Я простые блюда люблю на самом деле – пироги с капустой, да редьку с квасом. Да только кто мне про это снимать бы разрешил? Я ведь и не решала сама ничего.

В общем, помещение мне понравилось, был в нем тот самый дух, что Русью пахнет, и не скажешь, что в другом мире. Кстати и об этом спросить надо. А то я же пока согласилась только посмотреть. А родителям сказал, что мне работу предложили в другом городе. В Салехарде, ага.

В общем, ну здравствуй, Салехард!

- Присядем, – сказал инспектор и сделал жест, словно смахивая пыль с лавок.

А та послушалась и смахнулась. С одной лавки так точно. Та чистая стала, чуть не засияла. Таким диссонансом вдарила по глазам, что у меня желание возникло тут же за тряпку схватиться. Остановила себя. Я же не уборщица, в конце, концов. Мне работу директором заведения предложили. Только обозвали ее странно – «хозяйкой».

Сели рядышком, спутник мой и стол очистил, и бумаги откуда-то достал, перед собой разложил.

- Итак, Влада, уговор наш помните? Я свою часть сделки выполнил. Теперь очередь за вами.

Помню ли я уговор? Да разве такое забудешь?

***

Из парка я тогда ушла и отправилась прямиком в банк. Хотят Юра с Алиной кафе открыть – пусть, но на себя долги вешать я не позволю. Вот хорошо, что карточку я Юре не отдала, из-за формы этой. Хотя он предлагал сумму всю на счет фирмы перевести и с него уже по безналу платить, но что-то воспротивилось тогда во мне. Сказала, что так и сделаем, но позже, потому что если наличкой колпаки эти оплатить, то скидка большая будет. Он уступил. А потом… Да что вспоминать.