— Надеюсь, он жив? Или ты прикопал его где-нибудь потихонечку?

— Если бы и прикопал, то не сказал бы, — улыбнулся он. — Но он жив, Диана. Вроде ещё жив. Рак печени у него.

— Ну, туда ему и дорога, — сказала она зло. — Рада, что не ты к этому руку приложил. А дальше что?

— А дальше всё и полетело в тар-тарары. Оказалось, Роб меня не просто продинамила, а вроде пыталась развести на бабки. И авария эта с дочкой мэра была подстроена, и сама Анька в этом замешана.

— Ну, так скажи ей за это спасибо! — воскликнула она. — Такие получил с этой аварии дивиденды. Сам мэр теперь тебе лучший друг.

— Да, Диана, да. Только потом всплыли документы твоего мужа, и эти письма своей семье, — он показал на её обручальное кольцо. — Это же после письма ты его надела?

— Я много чего сделала после письма, но ещё больше того, что я теперь не делаю, — она нежно поправила кольцо. — Жаль, что многие вещи мы понимаем, когда уже слишком поздно.

Она пригубила вино, которое принёс официант, и, сморщилась.

— Это, конечно, не Бордо, — отставила она фужер. — Просто принесите что-нибудь настоящее.

Официант кивнул и удалился.

— А я изменился, когда не получил письма, — грустно улыбнулся Кайрат. — И я понял, что упускаю что-то самое главное. Что не эти достижения, не деньги, не империи главное. Семья!

— Гонишь ты, конечно, Кайрат, скажу тебе честно, положа руку на сердце, — и она именно так и сделала, приложила руку к груди. — Вся эта пропаганда бедности давно уже себя изжила. И Савойский понимал это прекрасно. Хоть с письмом, хоть без письма, по всем его поступкам видно, что в его понимании семья должна быть обеспечена. Поэтому, если твоя проблема в том, что ты хочешь посыпать голову пеплом и уйти в Тибет, извини, я тебе не попутчик.

— Моя проблема в том, что я, видимо, не умею любить, — он бросил нож, которым до этого тыкал в салфетку.

— А дышать умеешь? — спросила она совершенно серьёзно. — А моргать? Так вот это то же самое. Это не требует усилий.

— А семейные отношения?

— А вот они требуют. Колоссального напряжения, — она попробовала очередное вино и согласно кивнула.

Официант наполнил их бокалы.

— Ну, если так, значит, я всё правильно сделал, — попробовал вино Кайрат. — Я хотел создать с этой девушкой семью. Хотел, чтобы мы были счастливы. Но она стала меня до такой степени раздражать, что я с ума сходил. Но я терпел, я помнил, что это нормально, что нужно время на притирку, что нужно идти на компромиссы.

— Серьёзно? — недоверчиво покосилась на него Диана. — Всё настолько запущено?

— Да, Диана, да. Я думал, что сдыхаю, потому что добился всего, чего хотел. Я думал, мне плевать на ком жениться и выбрал Кристину Филатову. Но появилась Роберта и у меня словно крылья выросли за спиной. Но мало того, что она просто аферистка, к концу месяца я готов был придушить её, так я её возненавидел.

— Всё-таки аферистка?

— Судя по всему, да. Я хотел выяснить, изображал из себя паиньку, но она обрыдла мне настолько, что я просто собрал вещи и улетел. Если ей что-то от меня нужно, вернётся, никуда не денется. Мне даже уже не страшно.

— Страшно? Господи, Кайрат, что она с тобой делала? Пытала калёным железом?

— Можно и так сказать, — сморщился он. — И я терпел как грёбаный мазохист, сначала потому, что думал надо, а потом, что она может навредить Данке или тебе.

— Это у тебя, наверно, после Данкиного похищения, — сочувственно погладила она его по руке.

— И я сотру эту стерву в порошок и развею по ветру, если она даже подумает про кого-то из вас. Но думаю, ей нужен я. Она так старательно изображает любовь.