Не прошло и пятнадцати минут, домофон снова зазвонил. На этот раз мне преподнесли огромную корзину с фруктами, которую я сразу же распотрошила, исходя слюнями, и с недоумением увидела в самом центре большую упаковку презервативов размера XXL. Только один человек в моем окружении мог додуматься до подобного, я разразилась громким смехом и сразу же набрала сообщение:

«На страже моей безопасности?»

«Всегда, кошка!» – моментально получила ответ от Ярослава. А следом и еще одно:

«Потрясен».

Что могло значить, помимо очевидного комплимента, лишь одно – он был там. А где он, там и Покровский. Мне не почудилось.

С Ярославом мы не общались и не виделись с ноября, но не с того самого дня, когда я уволилась. В воскресенье, за день до того, как я получила расчет, он пригнал мою «Ласточку». Ее улучшенную обновленную версию! Мы крепко обнялись и именно тогда я поняла, что это прощание. Что все переворачивают страницу и каждый идет своей дорогой.

Куратор экспозиции прислал информационное сообщение с временем и местом встречи с художником, и погуглив, я засомневалась, пустят ли меня в зал не в униформе официантки. Мое настроение то взлетало, то падало в глубокую черную дырень, и от этих эмоциональных качелей к двенадцати начало мутить.

И ровно в 14:00 мне доставили еще один букет. Бледно-розовые пионы и скромная карточка.

«Нежной и романтичной».

Своими громкими рыданиями я разбудила брата и страданий на квадратный метр стало ровно в два раза больше.

К вечеру я кое-как успокоилась и отвлеклась на выбор наряда ко встрече, которую воспринимала чуть ли не судьбоносной. Местечко было жутко пафосным, ничего подходящего в моем гардеробе не было и на помощь пришел Сашка.

– Да просто покажи сиськи, – промямлил с кровати и глухо застонал, схватившись за голову.

Голубые джинсы с завышенной талией, черный кроп-топ с квадратным вырезом и черный же пиджак свободного кроя. Тонкая золотая цепочка на запястье, узкий бархатный чокер на шею, волосы – в низкий небрежный хвост.

– Дерзко, – Сашка выставляет большой палец, одобряя. – Не красься.

Для кого старалась только не ясно.

Из бара-ресторана выхожу в смешанных чувствах. Более неприятного в общении и лицемерного человека я попросту не встречала! Он был приветлив при встрече, весьма импульсивно громко и восторженно отзывался о моем выступлении, но чуть только мы оказались наедине за столиком, он с улыбкой поведал мне, что я никто и звать меня никак. Что успех экспозиции – это лишь его заслуга. Что мне надо чуть ли не землю под его ногами целовать за то, что он выбрал лишь меня одну и унижался перед спонсорами, чтобы получить дополнительные дотации на необходимые изменения. Что если бы не Госпожа Покровская – ей мне надлежит официально и прилюдно подуть в известное место – ничего бы не было. Ну и напоследок, что отпашу я два месяца, по выступлению в неделю, и заплатят мне за это сущие гроши. При этом, к нам довольно часто подходили неизвестные мне люди, поздороваться с гением и выразить свой восторг касаемо экспозиции, и он становился таким приторно-милым, что у меня взлетал уровень инсулина в крови.

Я, конечно, не звезда, но шок и заторможенность присутствуют, особенно, что касается участия Покровской. Даже не знаю, что думать по этому поводу. И не знаю, как поблагодарить. А еще, мне нужна нормальная работа. И срочно.

– Вера? – слышу удивленный оклик и жалею, что не предалась своим размышлениям подальше от этого неприятного места, которое посещают сомнительные личности. – Вторая встреча за два дня, мне везет!