Я же стою с этой стопкой и не понимаю, что делать. Рядом с Матвеем никогда не лезла за словом в карман. Сейчас же... просто удивленно всех разглядываю и растерянно улыбаюсь, как дурочка.

Безымянный обнимает меня за плечи.

— Смелее, девочка. Давай! Такая куколка, а зажатая, — подначивает он. — Пара стопок, и расслабишься. Весь день впереди, мы по пять раз успеем протрезветь. Выпей, Юлёнок. Славик плохого не посоветует. — И указывает на себя. — Не расплескивай, котён. Выпей до капельки.

В этот момент я отчетливо понимаю, что выпила бы. Единственное, что держит — это ответственность за объект безлимитных обнимашек, поэтому вновь отрицательно качаю головой. Держусь только благодаря ему.

А так бы сдалась и пошла на поводу. Они просто... я не знаю, психологически сильнее. Никогда такого не ощущала, разве только перед родителями.

— Юля, ты должна влиться в коллектив! — говорит Маша строго. Поднимает свою стопку. — Иначе дружбы не сложится, что ты как белая ворона. Давай штрафную. Вместе! Раз-два-три!

Пальцы подрагивают, и водка действительно расплескивается. Мне подливают еще. Теперь до горлышка.

Паника впивается в горло, становится нестерпимо душно. Я хочу отсюда уйти, но кольцо из людей вокруг плотное. Они все смотрят на меня. Они буквально силком заставляют.

Вдруг кто-то хватает мою руку, наклоняется и осушает стопку залпом. Я замираю в ужасе, через секунду поняв, что это Матвей.

Выпил за меня.

По коже прокатывается облегчение. Казалось, он уже минут десять как на улицу вышел. Матвей вытирает губы, протягивает открытую бутылку пива и чеканит слова:

— Держи, бро. Мала еще водку хлестать.

Он бросает пару взглядов на ребят. Потом на меня. В его глазах мелькает быстрый, будто презрительный вопрос: «Тебе весело?» — и как будто бы раздражение, которое так же быстро проходит. А может, мне показалось?

Впрочем, спасибо, папочка. Принимаю и благодарю кивком. Теперь мне по крайней мере есть чем занять руки. Делаю вид, что отпиваю.

— Ребят, я пиво. Но обещаю выпить его много, — говорю истерично весело.

— Я от тебя так просто не отстану! — грозит пальцем Славик.

— Вот ты где! — кричит Кристина. Хватает Матвея за руку и упрашивает пойти с ней что-то посмотреть. — Идем же скорее! Сейчас всё пропустим!

15. Глава 15

— А ты почему ничего не паришь-варишь? — подтрунивает Славик.

Я прожигаю взглядом спину удаляющегося Матвея и выдаю:

— Не умею.

— Не хозяюшка, что ли?

— Неа. Если и выйду замуж, то, скорее всего, по залету.

У стоящей рядом трудяжки Любы нож соскальзывает, она ойкает и облизывает палец. Кажется, бутерброды будут с ее кровищей.

У Любы грустные пьяные глаза, которые я тысячу раз видела до этого. Что ни любовь, то печальная! Сердце екает, но запрещаю себе такую роскошь, как сочувствие. А всё же...

Матвей ведет себя как мудак, я знаю, Любаш. На его плече висит веселая подвыпившая девица, до этого была твоя сумка, а день только начинается. Раньше он любил меня и был хорошим. Разрыв изменил всё. Представляю, сколько «Кристин» у него было за этот месяц. К глазам подкатывают слезы, и я кричу:

— Вы куда? Крис? Мот?

Она меня не слышит, разумеется. А вот Матвей оборачивается и, улыбнувшись, говорит громко:

— Кто еще хочет кататься на плюшках? — Он демонстрирует ключи от бэхи. Вопрос всем, а смотрит на меня. — Юля, ты как?

Желающие срываются с мест. Я стою.

Матвей делает движение головой, приглашая.

Кататься с горки, ловить адреналин, смеяться до икоты. Валяться в снегу с ним... Хочу! Но вынужденно отрицательно качаю головой.

— Нет, спасибо. Это небезопасно.