Собрав все три предположения вместе (конечность, вероятность и независимость), легко прийти к выводу, что могло бы получиться так, что не существовало бы вообще ничего. Вы просто вычитаете каждый вероятностный объект из мира, один за другим, пока не останется только полная пустота, чистое Ничто. Такое «вычитание» предполагается скорее метафорическим, чем буквальным – на каждом этапе данный аргумент устанавливает соотношение между возможными мирами: если возможен мир с энным числом объектов, то возможен и мир с N—1 объектами. На предпоследнем этапе вычитания мир может состоять из одной лишь песчинки. И если возможен такой печальный крохотный мир, то возможен и мир, в котором нет даже той песчинки, – мир пустоты.

Аргумент вычитания обычно считается самым сильным в арсенале метафизических нигилистов. Пожалуй, это единственный из имеющихся у них позитивных аргументов. Хотя в моем изложении он выглядит несколько грубовато, его сторонники тщательно подобрали такую форму, в которой он кажется логически верным, что было весьма непросто. Если посылки верны, то и вывод о возможности абсолютной пустоты тоже должен быть верным. Но в самом ли деле верны посылки аргумента вычитания? Другими словами, является ли он не просто верным, но и, как говорят логики, обоснованным? Если доводы конечности и вероятности вопросов не вызывают, то третий довод, о независимости объектов, более сомнителен. В самом ли деле мы можем быть уверены, что несуществование одного объекта не приводит к существованию какого-нибудь другого объекта? Вспомните еще раз «Эту замечательную жизнь»: в альтернативном мире, где никогда не было Джорджа Бейли, многие другие возможные вещи на самом деле существуют как следствие его несуществования – например, третьесортные бары и ломбарды «Поттерсвиль», которые жадный банкир мистер Поттер открыл бы, если бы его не остановил благородный Джордж. В конце концов, вероятностные объекты не так уж независимы. Каждый объект, каким бы шатким ни было его существование, кажется опутан сетью взаимозависимостей с другими объектами, как реальными, так и возможными.

Если кинематографический пример кажется вам слишком причудливым, рассмотрим более строгий, научный. Допустим, мир состоит всего лишь из двух объектов: электрона и позитрона, вращающихся друг вокруг друга. По отношению к этому «парному» миру возможен ли «одинарный» мир, в котором существует только позитрон? Вроде бы да. Однако переход от парного мира к одинарному нарушит один из основных физических принципов – закон сохранения электрического заряда. Общий заряд парного мира равен нулю, поскольку заряд позитрона равен +1, а электрона —1. Общий заряд одинарного мира равен +1. То есть переход от парного мира к одинарному равносилен созданию заряда, что физически невозможно. Хотя электрон и позитрон по отдельности вероятностны, существование одного из них связано с существованием другого законом сохранения заряда.

Тогда как насчет прямого перехода от парного мира к пустоте? К сожалению, это тоже физически невозможно, потому что уничтожение пары электрон – позитрон нарушает другой фундаментальный закон физики – закон сохранения энергии. Вместо уничтоженной пары неизбежно должно будет появиться что-то еще – фотон или другая пара частица – античастица.

Похоже, здесь мы сталкиваемся с той же проблемой, с которой столкнулись как Бергсон, так и Рандл, только в ином виде. Во всех трех случаях абсолютная пустота мыслится как предел, к которому надо приближаться из мира сущего. Бергсон попытался приблизиться к нему через мысленное уничтожение содержимого Вселенной – и остался со своим собственным сознанием. Рандл испробовал подобный же воображаемый способ и тоже не достиг цели, дойдя до пустого сосуда пространства. Оба философа пришли к выводу, что абсолютная пустота невообразима.