Я помню свое первое посещение крохотной деревеньки в Брянской области, откуда родом моя бабушка и мама. Темное, жуткое место без единого проблеска света – в прямом и в переносном смысле. Покосившиеся дома, брошенные, разграбленные. В тех, что еще населены, живут старухи на свою нищенскую пенсию. Один человек нормального рабочего возраста – тридцатилетний Сергей, успевший сделать пять детей: беззубый, спившийся, больной туберкулезом. А из дальнего дома – крики пьяной мрази, терроризирующей всю деревню. Ограбили, выпотрошили все – ломали даже колхозные стены, чтобы извлечь из них арматуру. И в соседний городок можно добраться лишь на автобусе, раз в день (2014-й год, энергетическая сверхдержава Россия).

Но самое темное впечатление на меня произвели школа и яблоневый сад. Школа стояла брошенная, с разбитыми стеклами, а в одном классе, где были содраны обои и вспучился линолеум, посредине торчал одинокий глобус. И конечно, сад: когда-то прекрасный, пахнувший сидром, с кряжистыми яблонями – в нем белый налив, никому не нужный, пахучим ковром распластался под ногами. Никогда нигде больше я не ел таких сочных и вкусных яблок!

Сама природа в деревеньке была отравлена. Озерцо, когда-то чистое, превращалось в топи, исчезли ягоды, а леса кишели змеями, точно фильм ужасов становился реальностью. Что-то древнее, инфернальное наползало на человеческое поселение, забирало жизнь, приносило жертву. Деревенька иссякла. И мусор с иностранными словами покрыл ее. Жизни не осталось. Русской жизни.

Во всей нашей огромной стране, несмотря на бравурные заявления с телеэкранов, за постсоветские годы окончательно исчезла жизнь, а нерусскость стала тотальной. Она пронизывает все сферы: от социальной до культурной. Мы реформировали медицину и образование по их образцу, мы копируем их кино и их музыку, но, что логично, все время идем с отставанием. Банальность: копия не может быть лучше подлинника. Особенно если это наспех сработанная копия. Как наши власть имущие держат капитал и детей в Лондоне, Париже, Милане, так и российские смыслы находятся за рубежом. Вторичность в неуклюжем подражании Западу – это про нынешнюю Россию.

Конец ознакомительного фрагмента.