В облике Мектильды проступало что-то ещё, но я никак не могла уловить его образ, Что-то могучее, властное и жестокое, и это удивляло: Мектильда была доброй девушкой, безобидной.

— Я сейчас всё сделаю, — с поклоном хотела было удалиться она, но я решительно воспротивилась.

— Нет, я пойду с тобой. Не хочу привыкать к такой обстановке.

Пусть думают, что я не смирилась, что прежняя гордыня застит глаза новой фронне, а я пока осмотрюсь в этом доме. После обеда у скальдов, за которым мы с Мектильдой не съели ни кусочка, потому что никто не пригласил нас за стол, я понимала, что вскоре меня отошлют обратно. И в то же время откуда-то знала, что ещё вернусь под своды дома Славной Лив.

Надо быть начеку. И поговорить с Мектильдой, вытянув из неё как можно больше сведений. Вижу, что она здесь неплохо освоилась и понимает в обычаях скальдов больше моего.

— Хорошо, госпожа. Не бойтесь, они вас не обидят, — Мектильда снова поклонилась мне, а когда мы поравнялись, шепнула: — Но не стоило говорить с ними так, словно вы их не боитесь. Они такого не поймут.

— Зачем мы им? — задала я вопрос, который когда-то задавала Виктория. — Ты что-то знаешь? Только не ври, я пойму.

— Пойдёмте, госпожа, — Мектильда мягко высвободила руку из мои пальцев, обвивших её запястье. — Я расскажу вам всё, что узнала, но, клянусь моим родом, слышала лишь малую часть.

Если бы я была уверена, что безопаснее находиться в каморке с покосившейся дверцей пустого шкафа, чьё тёмное нутро походило на пасть ненасытного ночного чудища, то непременно бы настояла поговорить здесь. Только понимала, ощущала Силой, пробудившейся в груди, что там, где никого нет, ещё страшнее. Люди, они не те, кого следовало бояться.

— Здесь странные Боги. Они словно люди и в то же время Небодержатели, — задумчиво произнесла я, когда мы вышли в пустой полутёмный коридор. Эта часть освещалась лишь керосиновыми лампами, но они светили столь тускло, что ещё больше навевало на меня тоску по дому.

Леди-мать знала, что я обожаю свет и огонь. В моих покоях всегда было светло, как днём. Разве что на ночь я разрешала оставить один магический шар.

Отмахнувшись от некстати нахлынувших воспоминаний, я пошла вслед за служанкой, стараясь запомнить дорогу. Поворот, второй, и мы вышли в холл. Прошли по краю, словно своим присутствием могли осквернить это богато обставленное место, и юркнули в один из боковых проходов. Время от времени нам встречались служанки, одетые в бежевые сарафаны поверх белых или цветных рубах.

Они сначала вовсю таращились на меня, но, заметив рядом Мектильду, кивали ей и проходили мимо.

— Я живу здесь пару недель. Скальда Лив взяла меня из храма, где я обучалась слышать шёпот листвы священного древа.

— Оно здесь в одном храме?

— Нет, госпожа, — покачала головой бывшая служанка, охотно рассказывающая подробности. То, что мне было и нужно. — Здесь множество храмов, но все они построены по одному подобию. Разве что наружные и внутренние различаются. Те, что стоят на улице и те, что внутри домов. Везде есть древо Играсил, и везде оно живое.

Рассказы о Богах, конечно, важны, но этому нас и карлы учили. И в классах изучались Священные тексты, где воспевались Их подвиги. Только сейчас меня интересовало несколько иное. Как живут скальды, почему двор конунга, местного короля, считался славным и чистым. Неужели здесь нет места зависти, злости, интригам и подобострастному лицемерию?

В том, что в Гринвиде живёт ревность и дух соперничества, я уже убедилась.

— Зачем здесь мы? Что им от нас надобно? — снова задала я вопрос, на который Мектильда упорно не желала отвечать.