– А мы с женой дарим тебе великолепного коня! Самого дорогого, которого по моему заказу привезли купцы из заморской далёкой страны вместе с качественным седлом и уздечкой. За твоё вампирское здоровье!

Все подняли бокалы и, чокнувшись, выпили.

– Это твоё счастье, сынок, что ты оказался бессмертен, хотя и зачался когда твоя прелестная мать была ещё была человеком, только странно, что ты не остановился во внешности на двадцать лет, как я, а дошёл внешне до двадцати пяти, видимо, так повлияла на твои гены уникальная история твоего рождения. Однако, ты не можешь безрассудно рисковать своей жизнью, потому что люди нас всё же могут убить острым осиновым колом в сердце, или оторвать голову и сжечь если их будет очень много разъярённых и вооружённых, и застанут тебя врасплох. Не озлобляй людей из наших деревень, они любят нас и не знают, что мы вампиры, а те, что знали, уже давно умерли, не смей нападать на них и не порочь наше имя! – продолжил отцовские наставления Валентин.

– Ну началось, – скривился Константин, – встал из-за стола, поклонился и, отвернулся. – Ладно, вы пока празднуйте без меня, а я поеду на драгоценном подарке Андрея навстречу Сану и Мейли, они хоть не достают меня вечными нравоучениями, как все вы.

Валентин устало кивнул и небрежно показал жестом изящной руки в золотых массивных перстнях, что сын может уходить.

Мейфенг нежно дотронулась до руки мужа, проводя линию тонкими пальчиками, будто лёгкое трепетание крыльев бабочки, и лучезарно улыбнулась.

– Милый, он же ещё совсем ребёнок, придёт время и образумится, – прозвенела ласковым тоном.

– Да уж, ребёнок, мне было не больше двадцати по вашим человеческим меркам, когда мы с тобой познакомились, и я сразу же захотел на тебе жениться, и защищать жену и наших людей, а его мы совсем разбаловали, ему всё нипочём. Он так угробит всех нас, если его вовремя не остановить, как когда-то жестоко убили моего бедного отца. Мне постоянно докладывают о новых жертвах в разных селениях, и мы прекрасно знаем чьих рук это кровавое дело. А девок? Сколько у нас девок приходят сюда просто толпами, чтобы отдаться ему! Это уже бордель какой-то, как у нашего старого китайского друга Вейшенга, а не мой спокойный замок!

Тут в разговор аккуратно вмешался Андрей, зная вспыльчивый нрав друга:

– Слушай, дружище, а не отправить ли нам твоего сынка куда-нибудь подальше из Трансильвании?

– В смысле? – не понял Валентин. – Куда?

– Пусть твой Альберт переселит его куда-нибудь, так сказать, на перевоспитание.

– Ну не к людям же! – возмутился Валентин, сдвигая густые брови к переносице прямого аккуратного носа. – Он же их всех пережрёт!

– Как не к людям! К людям, конечно, в самый современный век, где он быстро поймёт, что так вести себя нельзя, а может, ещё нам повезёт, и найдёт себе любовь, как все мы это сделали когда-то, и остепенится.

Валентин задумался, Мейфенг испуганно переводила взгляд то на одного, то на другого, а Фумико, поняв состояние подруги, мягко взяла её за руку.

– Не переживай, дорогая, такой вампир, как твой сын нигде не пропадёт, а если и натворит бед, там быстро накроет местная полиция, и вряд ли ему это понравится, не убьёт же он их всех сразу, несмотря на его глубокий эгоизм, он всё же очень умный, чтобы натворить такое в современном мире.

Графиня, тяжело вздохнув, кивнула, соглашаясь с подругой, затем взглянула на мужа, тот пребывал в бешенстве и, встав из-за стола, подошла к нему со спины, нежно обвивая руками за шею, опустила лицо к его лицу.

– Вали, дорогой, мне, видимо, сразу ударило новое вино в голову, и так хочу тебя, что не могу ждать, меня всю трясёт, – прошептала сладким тоном.