– Доброе утро, подними глаза.

Девочка медленно подняла взгляд на графиню и в её глазах ярко отразилось неподдельное восхищение. Она ещё не умела скрывать эмоций и всё, о чём думала, сразу же написалось на детском наивном личике.

Перед ней стояла высокая, необычайно красивая, молодая женщина с длинными, светло-золотыми, густыми волосами, идеальная фигура с прекрасными формами и высокой тонкой талией. Графиня ласково улыбалась ослепительно белозубой улыбкой, а глаза, эти ярко-зелёные глаза с золотыми искорками, пляшущими в них смотрели на неё с лаской. Девочка залюбовалась прекрасным видением и, открыв рот так и осталась неподвижной, пока ей снова не дали подзатыльника. Тогда она быстро склонила голову.

– Как тебя зовут?

– Наркиса, – тихо ответила девочка.

– Красивое имя. Тебе дали его родители? Ты сможешь прислуживать мне, помогать одеваться, купаться, расчёсываться?

– Да, мне дали его мои покойные родители. Я всему научусь, госпожа, быстро обучусь. Я очень этого хочу, – девочка проговорила скороговоркой, боясь, что графиня передумает.

Мейфенг сурово взглянула на слугу стоящего рядом, молодого крестьянина крепкого телосложения.

– Отведите Наркису в комнату с лоханями искупаться и хорошенько накормите, выдайте чистую новую одежду по размеру и приведите ко мне. Впредь она будет служить только мне, и её никто не имеет права обижать. Ты меня хорошо понял? Не обижать!

Слуга поклонился.

– Да, миледи, я всё понял, – развернулся и повёл девчонку мыться к дородной женщине, заведующей баней для прислуги.

– Кого это ты ещё притащил к нам? – грозно оскалилась та, завидев ещё издалека худенькую боязливую девочку.

Слуга склонил голову в знак почтения к старшей по рангу служанке.

– Эта никчемная девчонка зачем то понадобилась нашей молодой графине и она строго, настрого приказала тщательно вымыть её, накормить, приодеть и главное не обижать.

– Да, а где она будет жить, и что будет делать? – не унималась женщина.

– Она будет жить рядом с комнатой хозяев в каморке для личной прислуги и прислуживать исключительно самой графине.

– Да! Да, что же такого необычного в этой никчемной грязной девчонке, чтобы быть личной служанкой хозяйки?

– Не знаю, тоже удивился, но с хозяевами же не поспоришь, тем более с нашими, – парень показал знак рукой на шее так, что сразу становилось ясно, что он говорит о прокусе сонной артерии.

Банщица скосила глаза в знак согласия и брезгливо, двумя холёными пальцами взяла девочку за рукав.

– Иди за мной вон в ту лохань стоящую в углу, а грязный мешок, что на тебе, снимай и брось вон в тот угол, его заберут другие слуги и сожгут, а мне ещё надо проверить тебя на вшей.

– У меня нет вшей, – пропищала девочка и быстро скинула с себя грязное платье.

– Ну, это мы ещё увидим, – рявкнула женщина и потащила её за руку купать.

А в это время графиня прихорашивалась у любимого трюмо. Они собирались на бал в соседнее графство. Их пригласил по случаю дня рождения юбилея тридцатилетия граф тех мест, сынишку они взять с собой не могли, так как он же не контролирует ещё себя, летает куда попало и острые зубки показывает, когда кушать хочет, уж совсем малыш не для балов, решили оставить с Альбертом, впрочем, как обычно. Мейфенг выглядела великолепно, две расторопные молоденькие служанки уложили ей волосы в классическую причёску и перевили нитями с крупным жемчугом, в уши одели золотые серьги с таким же жемчугом, свисающие до плеч. Платье она выбрала бордовое с переливом и чёрные изящные туфли с жемчужными пряжками. На левую руку ей надели золотой браслет, также украшенный белым жемчугом, а на изящные пальчики Мейфенг выбрала сама всего два кольца, оба те, что подарил Валентин ещё в Китае. Единственное, где у девушки ещё не было украшений, это на шее. Она отошла от трюмо и залюбовалась шикарным видом в огромном зеркале обрамлённом золотом, висящем над камином в котором весело потрескивал огонёк, а служанки ворковали вокруг, как поющие канарейки.