Когда зал оказался забитым до отказа, Карпов поднялся на небольшой подиум и взял в руки микрофон. Он долго, с присущим им пафосом благодарил коллег за их работу.

— Мы процветаем только благодаря нашему коллективу! В нашем медицинском центре работают самые лучшие врачи — люди, которые сгорают на работе, спасая жизни! И я с почтением склоняю голову перед их героизмом!

Зал взорвался аплодисментами. Герман Алексеевич передал микрофон ведущему вечера, бодро сбежал по ступеням и вернулся за столик.

Заведующие отделениями с интересом изучали мою персону, но, когда отчим сел рядом со мной, любопытство сошло на нет. Все боялись впасть к нему в немилость.

Герман Алексеевич был в ударе. В его глазах сверкало торжество момента. Он подливал мне в бокал дорогое шампанское и под всеобщее ликование сыпал веселыми шутками на медицинские темы.

Потом мы с Карповым и Тамарой стояли на сцене и под аплодисменты вручали гостям тисненые золотом почетные грамоты.

Награждаемых было много, около пятидесяти человек, и к концу мероприятия от натянутой на лицо приветливой улыбки у меня сводило скулы.

После торжественной части началось настоящее веселье. Дорогие спиртные напитки лились рекой, столы ломились от роскошных закусок. Перезвон бокалов не смолкал — пили на празднике много, благо, у каждого гостя был свой личный тост.

Я давилась неизвестным по счету бокалом шампанского и не находила себе места. Мои мысли были далеко отсюда. Они были о Бисарове. Я с отчаянием смотрела по сторонам и понимала, что улизнуть с банкета, когда тебя усадили по правую сторону от короля вечеринки, практически невозможно. Как бы ни был уверен в себе Ян, он, кажется, всё же переоценил свои возможности. Этим вечером победил Карпов. Посадив меня рядом с собой, он сделал «ход конем».

Заиграла медленная музыка, и гости вернулись к столам — перевести дух после разбитных танцев и промочить горло очередной порцией спиртного под красивый тост.

Тяжелая рука Карпова легла на мое колено под столом, и я вздрогнула.

— Нина, нам с тобой надо поговорить, — сверкнул уверенным взглядом отчим.

— О чем же? — пытаясь высвободиться от его вольного жеста, натянуто улыбнулась я.

— Пойдем, потанцуем, и я тебе все расскажу. У меня есть план, Нина. Этот план необходимо воплотить в жизнь.

Я поняла, что он захмелел: в отличие от меня, мужчины за столом пили дорогой виски до дна после каждого тоста, а тостов было произнесено немало.

Карпов поднялся из-за стола и протянул мне свою тяжелую руку.

Я покорно вышла за ним следом в середину зала. Он привлек меня к себе, и мы плавно задвигались в такт красивой музыке.

— Ты красивая женщина, Нина. Тебе нужен достойный мужчина. Защитник и каменная стена. Мужчина, который сможет обеспечить твои потребности.

— Герман Алексеевич, к чему вы клоните? Я вас не понимаю…

— А что здесь непонятного? Я знаю тебя лучше всех. Ты ведь из тех женщин, которые счастливы лишь тогда, когда о них заботятся. Нет в тебе боевой натуры, Нина. А с ребенком кому ты нужна? Редкий мужчина возьмет на себя ответственность воспитывать чужого! Нам нужны свои, кровные наследники. Поверь, я знаю, о чем говорю.

— К чему вы клоните, Герман Алексеевич? Если вы хотите поговорить о моей дочери, то хочу вас уведомить, что у Тани может быть только один опекун: моя сестра Соня. Больше никто и никогда не будет иметь право влиять на жизнь моего ребенка.

— Никогда не говори «никогда», Нина. — Карпов насмешливо фыркнул, дохнул на меня ароматом виски и крепче прижал к себе. Его взгляд вспыхнул вожделением. — Я хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться.