– Я не хочу… – сквозь рыдания смогла произнести плачущая.

– Никто не хочет. Надо! Прими как лекарство! – скомандовала подруга, насильно запихивая стакан в трясущиеся пальцы Елены. – Ты же знаешь – я сама не пьющая, но тебе же вот необходимо, я вижу.

Та, задохнувшись, отпила, кое-как справившись с половиной дозы и отставила стакан в сторону.

Выслушав рассказ подруги, Алиса нацедила себе почти полную чашку и, поднеся ко рту, передернулась, разом выпив всю жидкость.

– Ты чего, Гурова? Ты же у нас не пьющая, – широко раскрыла не неё глаза Елена.

– Мне сейчас кого-то убить надо. Толь его, гада, то ли тебя, дуру. Его тут нет. Тебя и так жалко. Приходится убивать себя. Давай, и ты пей, иначе тресну тебя этой бутылкой по кумполу!

Утро следующего дня встретило Елену неожиданно, словно напавший из-за угла бандит.

9. Глава 9

Солнце, минуя легкую занавеску, било прямо в закрытые глаза, рождая глубоко в мозгу тупую, ноющую боль. Держать глаза закрытыми было больно и, решившись, Елена приоткрыла веки.

И тут же захлопнула их обратно, ошеломленная количеством и яркостью света.

– Гурова, дай воды… – простонала Елена, скорее по наитию ощущая подругу недалеко от себя в комнате.

– Ты дай, – последовал короткий ответ. – У меня сейчас голова лопнет.

– Чего мы так напились-то вчера? Ой, еее… – Елена схватилась за виски, пытаясь заглушить колокол внутри себя.

– Из-за тебя и напились, – прохрипела Алиса. – Из-за твоих проблем.

– Ты сказала, легче станет.

– Не стало? – полюбопытствовала Гурова, поднимаясь с кушетки и для равновесия придерживаясь за стул.

– Нет. Только хуже. По-моему, – Елена удрученно покачала головой.

– Вот видишь! Синька – зло! Но определенная польза есть.

– Какая? – Елена, морщась и преодолевая головную боль, уставилась на подругу.

– Все лишние негативные эмоции переработаны и забыты, и самая большая проблема сейчас это похмелье. И как только мы его победим, нам полегчает. Давай кофе варить.

– Стой… – Елена выкатила глаза на подругу и прикрыла руками уши. – Мы вчера по телефону говорили? С кем?

– Точно! – покачала головой Гурова, – ты Артурке твоему звонила. За деньги извинялась.

– Оййй… – Елена откинулась на кровать обратно в царство головной боли и подступающей к горлу тошноты, – Мне показалось, что это сон был. Неужели вправду? Блиииин!

– Точно. Было. Причём, заметь, я тебя отговаривала, как могла. Но тебе приспичило.

– Кошмар… Толком ничего не помню… И что я ему сказала?

– А я, думаешь, помню? Ну в общем, ничего толкового. Плакала в основном.

– А он что?

– А я откуда знаю? Я в трубку не заглядывала.

– Так чем закончился разговор-то? Не тупи, Алиса, я со стыда сейчас умру.

– По-моему он сказал, что перезвонит или что-нибудь такое. Да. Как-то так. Ты потом поревела ещё и отрубилась.

– Зачем ты меня напоила, Гурова?

– Не видишь? Уже половину проблем порешали. Так бы ты ещё думала, как сказать, какие слова найти, а тут раз и готово. Спасибо скажи.

– Вот уж спасибо так спасибо.

– Пожалуйста. Потом по-настоящему благодарна будешь. Или нет. Фиг знает. Посмотрим.

Она поднялась и начала собирать со стола остатки вчерашних посиделок, имеющих сегодня вид заветренный и малопривлекательный, словно место бывшего пиршества бомжей. Только сигаретных чинариков не хватало в этом несовместимым с сегодняшним чистым днем натюрморте.

Кое как приведя себя в порядок, после короткого контрастного душа, Елена закуталась в мохнатый гуровский халат и вышла на кухню, где явно получше себя чувствовавшая подруга варила кофе в небольшой турке, с медными боками и деревянной ручкой.