– В самом деле!

Шаадия хохочет, утирая слезы.

– Ты вот совсем не интересуешься состоянием дел диких племен! Может у них эпидемия или еще что в этом духе? Нарушим равновесие, не приведи Боги! Подорвем популяцию фаэдир, поглоти их Песок!

Они еще смеются, а потом замолкают. Теперь просто хорошо. Как в старые добрые времена, когда Шаадия только появилась во дворце и не принадлежала ни Антве, ни Исфандияру, украшая сокровищницу его отца.

– У тебя всегда получалось рассмешить меня.

Он целует ее ладонь, на миг задумавшись о том, как в действительности мало женщин, с которыми можно смеяться вот так, позабыв обо всем и об объявшей злости в том числе.

– Что думаешь делать теперь?

– Нельзя отступать. Только не теперь.

Оставить попытки — значит признать, что неудачное покушение конкретно его рук дело. Исфандияру быть может и все равно на жизнь эльфийки, но только не на визит ангелов.

– Будешь продолжать попытки?!

Шаадия разворачивается в его руках. Ее прекрасные светлые глаза с вертикальным зрачком удивленно распахиваются, и она качает головой.

– Это безумие. Чего ты хочешь добиться? Войны с темными эльфами?

Антве усмехается. Эльфы? Они не станут воевать с ними. Но он молчит, слушая предположения Шаадии, решив выслушать все гипотезы, что родились в этой прелестной головке.

– Чтобы от нас отвернулись остальные драконы?

Вот серьезная причина, чтобы не предпринимать повторных попыток…

«И все равно можно было бы идти во-банк, спихнув все на происки врагов, завистников и конкуренток!»

Именно. Так он и сделает.

– Больше никто не станет травить ее. Не в Ирхэн-Маа.

Антве мрачнеет. Он уже не может давать такие обещания. Оно вновь зовет Адиса.

– Отправь кого-нибудь за Саттаром!

Советник ходит среди обломков, поглаживая шершавый подбородок.

– Что ты задумал?

– Хочу знать, как умер этот несчастный, – объясняет он просто.

Это кажется ему очень важным. Адис не упомянул об этом в самом начале, а он наверняка осмотрел его труп, чтобы было что доложить хозяину.

– Не все ли равно теперь?

– Это важно, женщина.

Шаадия приближается к нему, тронув его за плечо.

– Ты ведь не оставишь все так как есть? Антве, мне страшно. Будущее, как зыбкий песок. Я не вижу его. Все меняется, осыпается и исчезает, едва ли появившись.

Он хмурится, вглядываясь в глаза ясновидящей.

– Просто уговори северного дракона остаться здесь, влюби его в эту страну, не препятствуй браку, и ты увидишь он сам останется здесь. Не все нужно решать так как ты привык.

Шаадия переводит взгляд с одного его глаза на другой, ища в них что-то, с выражением надежды и мольбы на своем прекрасном лице.

– Чем тебе так не угодила эта дева?

– Ты сама предсказала это.

Нагайна трансформируется. Еще никогда не видел Антве такой скорости. Она щелкает хвостом и даже шипит ругательства на нагасаше.

– Я была молода тогда! Я и сама не помню, о чем говорила тогда! Я не владела своим даром так как делаю это сейчас!

– Твои ранние пророчества сбывались, тогда как нынешние…

Шаадия выпрямляется и даже возвышается над ним, приподнявшись на хвосте.

– Потому что некоторые слова не должны быть сказаны. Все должно идти своим чередом.

Он смотрит на него не просто свысока, а как на нерадивого юнца, что не выучил уроков детства.

– Я поспешила тогда, а ты сошел с ума! Ты испортишь все! Испортишь, глупец!..

Тем не менее, она исполнила ту песнь. Он не станет убивать брата. Это сделает или Фэйт, или саламандра.

– Убей его сам! Займи его трон! Не стоит ждать никого, тем более саламандр!

Шаадия уходит, исчезая за потайной дверью. Он слышит ее шипение и даже проклятия.