Я молчала и исподлобья смотрела на него. Джаред снял пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула, закатал рукава. Уставившись на его руки, на мышцы, перекатывающиеся под тканью рубашки, я нервно сглотнула. Мужчина явно не понаслышке знаком с тренажерным залом. Такую мускулатуру не накачаешь на тренажерах, да и руки… Я прекрасно помнила жесткость ладоней, манеру движения… Нет, скорее всего, занимается боевыми искусствами.

– Успокоилась? – уточнил мужчина, присев на корточки перед кроватью. – Кивни, если да.

Прекрасно понимая, что деваться мне некуда, я качнула головой. Джаред махнул рукой, и спазм, до сих пор не дающий мне сказать ни слова, исчез, как и чувство бессилия. Но вместе с этим вернулись и ощущения. Пораненную ногу прострелило болью, а рана вновь открылась.

– Твою мать, – не сдержалась и выругалась я, напрочь позабыв, что хотела наорать на мужчину, за все то, что он со мной проделал.

Почувствовав на своей ноге руку Джареда, я дернулась, но он держал крепко.

– Эй…

– Сиди смирно или снова накину аркан, – заявил он.

Я не совсем поняла, о чем именно он говорит, но это однозначно то самое, что лишило меня возможности говорить и двигаться чуть раньше. Затихнув, я наблюдала, как мужчина поставил окровавленную ногу себе на колено и начал рассматривать.

Джаред хмурился. Если так разобраться, то причина этому имелась. Судя по всему, наступила я на стекло. Других вариантов объяснить наличие длинного пореза у меня не было. Не представляю, как могла так долго бежать с таким… Наверное, состояние аффекта. Да, влипла я по полной программе. Если вспомнить спину и ребра, события сегодняшней ночи и мужчину, от которого не выходило избавиться, то становилось очевидно – в моей жизни наступила черная полоса.

– Надо промыть, – заметил Джаред.

А я прям не догадалась…

Радовало одно, кровила ступня уже не так сильно. Если подумать, то после пробежки спина и бок болели гораздо больше. Вот он тот самый необходимый положительный момент, который не даст мне впасть в уныние. А пока остается только ждать, что будет дальше.

Мужчина встал, оглянулся, а затем снова подхватил меня на руки и отнес в ванную. Посадил на бортик, открыл кран, отрегулировал температуру воду и вопросительно взглянул на меня. Стало понятно без слов, что он от меня хочет. Вздохнув, я поставила ноги в ванну, а сама переместилась на ее изголовье.

– Тебе надо быть аккуратнее, – заметил он, поднимая мне ноги и направляя струю на ступни, смывая кровь и грязь.

Задохнувшись от возмущения, я дернулась и съехала в ванну. Это стало последней каплей. Терпение и стойкость выключило в одну секунду. Слезы появились против воли, и я заплакала.

Подтянув колени к груди и, не обращая внимания, что сижу в воде, я опустила голову на ноги. От неудобной позы заболели ребра, но мне было все равно. Слишком многое произошло, чтобы я могла и дальше оставаться спокойной. Когда я почувствовала руки Джареда на спине, то зашипела от боли и махнула рукой.

– Что со спиной? – ледяным голосом процедил он.

– Отвали, – простонала я. – Дай поплакать. Потом поговорим…

Как бы не так! Джареда явно не интересовало мое мнение. Правда, на этот раз он поднял меня осторожно. Вернул в комнату, посадил на кровать и заставил вытянуть ногу. Осторожно промокнув рану и вытерев кожу, он вздохнул.

– Придется постараться, – пробормотал он и зажал ступню между ладонями.

Я не понимала, что происходит, но почувствовав тепло, идущее от его рук, замерла. Слезы пропали сами собой. Словно завороженная, я уставилась на свечение, которое исходило от его пальцев, и забыла, как надо дышать. Золотистое, чуть мерцающее, словно золотая пыль под действием солнечного света. Это было что-то невероятное. Но главное заключалось в том, что с каждой секундой боль уходила. Вот просто раз, два… и нет ее.