Но виновата ли в античеловеческих преступлениях мужа женщина, которая когда-то посвятила себя не отъявленному нацисту, а простому аграрию, бороздившему поля, сеявшему хлеб и собиравшему урожай озимых и яровых? В чём состоят прегрешения матери и есть ли в ней тот корень зла, который превратил её крохотное дитя со временем в палача, карателя с философией изуверов?

Простая сельская баба, долгие годы ожидавшая своего счастья и рождения ребёнка, просто жила такой же простой жизнью, радуясь растущей силе, недюжинному уму и природной красоте долгожданного сыночка. Когда и как её родные люди повелись на сатанинскую пропаганду и напитались злобной яростью к людям, смеющим думать иначе и сопротивляться грубой, античеловечной силе? Она уже не задавала себе эти вопросы. У неё не было мочи даже сформулировать их правильно. В таком положении люди часто приходят к суициду или просто живут с парализованной волей в смиренном ожидании конца. Вот такую Оксану Владимировну приняла с рук бывшего мужа Агапея. Теперь этот крест был на ней.

«Ничего. Я всё вытяну, я всё смогу. Пусть это будет моим испытанием за предательство, совершённое мной по отношению к своей бабушке. К своей маме…» – думала она, когда сидела у края кровати, кормя ослабевшую женщину бульоном с ложечки.

– Мама, вы поспите сейчас. Не ровен час, начнётся обстрел. Там только молиться останется и не до сна будет, – тихо сказала Агапея и погладила старушку по морщинистой руке.

– Доченька, возьми там в сумке маленькую иконку Николая Угодника. Это всё, что осталось от матери моей.

Умру, пусть тебе будет памятью обо мне. А за Мишку я тебя не буду ни о чём просить. Сама решишь. Всё детство с отца пример брал во всём, вот и втащил его этот ирод в непотребное дело. Ох, горе мне…

Агапея заметила, что свекровь нарочито говорит по-русски, и приняла это как должное. Очень уж не хотелось ей слышать здесь и сейчас украинскую мову, как не хотелось её слышать практически всем обитателям «ковчега» под девятью этажами панельного обезлюдевшего дома.

Восьмое марта – Международный женский день. Выглянуло солнышко. Женщины с утра поздравляли друг друга, а дядя Витя даже раздобыл где-то две бутылки самогона. Российские пушки молчали с вечера. Автоматная стрельба была слышна уже не только в Кальмиусском районе северной части города, но и в Приморском районе, что на юге, где, по слухам, высадилась морская пехота россиян. Кто-то из старичков, постоянно слушавший эфир на транзисторе, поймал радио ДНР, которое в десять часов утра сделало обращение к обороняющейся стороне: «Мариуполь блокирован со всех сторон. Вы находитесь в полном окружении. Подразделения Вооружённых сил РФ и ДНР вышли к административным границам Донецкой области. Ваше командование сбежало, резервы разбиты, помощи не будет. При дальнейшем сопротивлении вы обречены на смерть. Ваш единственный шанс выжить – это сложить оружие и уйти из Мариуполя по гуманитарному коридору».

Снова надежда на скорое избавление от мук. Еды пока хватает. С водой посложнее. Режим экономии под контролем «завхоза» дяди Вити. Агапея в тот день решилась на небольшую прогулку по окрестностям, надеясь хоть где-то найти какой-нибудь источник или просто брошенные баклажки с водой. Человек верит в случайности в такой ситуации, как в божественное провидение в пустыне. Пройдя два квартала в сторону университета, решила дальше не рисковать. Выстрелы были слышны близко, и она поняла почему… В стороне, где некогда стояла застройка длинных высоток, лежали руины и насквозь просматривался город на три-четыре квартала вперёд. Там, очевидно, и шли бои.