Илья за руль, справа на пассажирском сиденье – Сейфулин. А отделение, едва успев забросить в кузов трофейное железо, сидоры под голову и спать. Илья сам боролся со сном. На мягком сиденье укачивало. По шоссе танки шли, машины, пехота. Илья мог сравнить эту колонну с теми, что были в сорок первом. Разница огромная. Много автоматического оружия у солдат, пешей пехоты мало, бо́льшая часть на грузовиках. И пушки тянут тягачи, а не кони. Были лошади, куда без них, всю основную тяжесть войны сорок первого – сорок третьего на себе вывезли. И численность лошадей была огромна. Для примера – полковую пушку 76-мм тащил тягач «Комсомолец» или шестёрка лошадей. Артиллерийские заводы резко увеличили выпуск пушек с началом войны, а тягачей остро не хватало. Выручила Монголия, поставив в СССР сотни тысяч лошадей – небольших, мохнатых, очень выносливых. А ещё Монголия поставляла для Красной Армии кожаные ремни, кожу для производства обуви. Куда же солдату без ремня или сапог? А то ведь ремни из брезента начали делать, было такое. Так что далёкая, степная Монголия тоже свой вклад в победу внесла, хотя упоминают её редко.

Перед рекой Березиной у одноимённого города затор, по-нынешнему – пробка. Немцы мост при отступлении взорвали, наши сапёры успели временный деревянный соорудить, на деревянных же сваях. А у него грузоподъёмность ограниченная. Заходит на мост танк, мост скрипит, качается, со стороны смотреть страшно. Совместно с танком другую технику на мост не пускают регулировщики. Пока танковый полк прошёл, уже затор из сотни машин, сигналят, шофера переругиваются, а ускорить не получается. Илья остановил машину, мотор заглушил, голову на спинку кабины откинул и уснул позорно, да не на десяток-другой минут, а на пару часов. Разбудила регулировщица.

– Эй, старшина! Ты ещё долго стоять будешь?

И кулачком по дверце для убедительности. Подскочил Илья, за руль схватился, мотор завёл. Никакого затора уже нет, все проехали, даже гужевые повозки. Повезло, что немецкой авиации не было, иначе лёгкой мишенью бы оказался. Свою дивизию у деревни Любишино догнал, что перед городом Червень. Да и мимо бы проехал, если бы не знакомые номера грузовиков. Съехал с дороги, а уже и разведчики отоспались, из кузова выпрыгнули. Они в роту пошли. Илья подъехал в расположение, командиру роты об исполнении задания доложил, в доказательство кучу оружия предъявил и личные документы убитых.

– Молодец, Сафронов! Твой взводный на тебя представление написал за бои в Шклове. Так что готовься.

А что солдату готовиться? Если только сапоги почистить до блеска и подворотничок свежий пришить. После ужина Илью в политотдел вызвали вместе с другими награждёнными, вручили орден Красной Звезды. Им своей властью мог наградить командир корпуса или армии. Медалями имел право наградить командир дивизии. А такими орденами, как Ленина или Красного Знамени, уже награждал Президиум. Товарищ Калинин, в Кремле. Но, бывало, от его имени командующий армией или фронтом.

Подсуетились разведчики из отделения. Вернулся Илья из политотдела с орденом на гимнастёрке, а стол уже накрыт. Американская консервированная колбаса, огурцы, где только их раздобыли, омлет, каша в котелках и трофейный ром. Гадость, да где нашей водки взять? В магазинах не продаётся, а фронтовую норму – сто грамм – старшина уже раздал. Поздравили, обмыли всем отделением. Командир взвода приходил с поздравлениями. В отделении первый орденоносец. Награждены медалями были почти все бойцы, а орден в отделении первый. Получали бойцы ордена, да потом то в госпиталь, а то и в братскую могилу. В разведке редко кто служил более полугода, рискованное место службы. Да ещё в сорок первом – сорок втором годах, самых тяжёлых, когда героизм массовый был, почти не награждали, только за подвиги, причём при свидетелях, да значимые, как у капитана Гастелло. И только после Курской дуги бойцов и командиров награждать почаще стали. Награды – действо необходимое, боец знать должен, что за ратный тяжёлый труд замечен командованием. И для других бойцов наглядный пример. Кроме того, за награды были ежемесячные доплаты. Невеликие деньги, но бойцы их пересылали родне в тыл, помогали выжить. По карточкам продуктов по фиксированным ценам давали мало, а на рынке очень дорого.