Вернулась Кими, Соня с трудом уговорила ее забыть о Пьере и присоединиться к остальным. Не сидеть же до утра у бара, как отшельницы, а веселиться они точно будут до рассвета. Завтра им предстоит долгий перелет домой, можно выспаться.

А потом Бахрейн.

Он проводил взглядом Соню Ридель.

Команда прогуляла всю ночь, и только к рассвету народ начал расходиться. Соня ушла с подружкой-рокершей. Кори остался в парке возле отеля со своим гоночным инженером Феликсом, который решил набиться ему в приятели – все время что-то рассказывал, объяснял, нашептывал, спрашивал, сплетничал. Это напрягало, но пока не раздражало, можно потерпеть. К тому же Феликс подтянул его к команде в ночной забег по австралийским барам, что уже неплохо. Напрашиваться Кори не привык.

– И все-таки почему ты не пошел в хоккей? – не унимался Феликс.

Этот вопрос Кори слышал за свою жизнь раз тысячу. Стоило тоже пойти в отель, но не хотелось. И спать не хотелось – эмоций от первой гонки было слишком много, и, несмотря на усталость, сразившую сразу после заезда, несколько часов спустя проснулась какая-то невероятная бодрость. Плюс смена часовых поясов сказалась… а еще Соня, конечно. Куда без нее.

– Не захотелось.

– Дай угадаю: однажды ты сел в карт и понял, что без гонок не сможешь жить?

– Так и было, – кивнул Кори.

На самом деле ничего подобного. Хотя поход в картинг действительно в его истории присутствовал – с дедом, который, едва завидев блеск в детских глазах, выстроил для Кори собственный картодром на заднем дворе дома, а потом выписал европейского звездного тренера.

С таким подходом, а еще с ежедневными тренировками Джексон-младший легко уделывал одногодок на любых соревнованиях. «Талант!» – твердили окружающие. А на деле лишь деньги и капля интереса. Даже с минимальной мотивацией Кори прокатался младшие серии в неоспоримых лидерах, никто не мог навязать ему борьбу. Летать по миру ему нравилось, да и гоночная обстановка в целом… но он воспринимал это как жизненный этап. Опыт, если угодно. И затягивать с опытом не собирался – еще несколько лет в «Формуле-1», и довольно.

В какой-то момент он даже думал, а нужна ли ему эта самая «Формула-1». Его глаза не горели, как у других гонщиков, у него не начиналась лихорадка от одного вида гоночного болида. Победы были лишь шансом покрасоваться на подиуме, не более. Дед радовался успехам Кори даже больше, чем он сам: во время чемпионства в «Формуле-2» он едва не схлопотал сердечный приступ от счастья. Отец, уверовав, что Кори талант, решил погрузиться в мир гонок и купить команду с прицелом, что сын ее когда-нибудь возглавит. Поднимется с низов, так сказать. И вся эта возня не добавляла энтузиазма.

А потом случилась Соня Ридель. Добавила, так сказать, недостающей мотивации.

– Воу-воу, глянь! – опять активизировался Феликс, которому не нужен был собеседник, он мог чесать языком и сам с собой. – Пьер тоже двигает к отелю! Осмелел. Или перебрал с коктейлями, дурак. Она же выпихнет его из номера, и хорошо, если не через окно!

– Соня?

– Кими, конечно. У них там такая история…

Кори мысленно вздохнул. История Кими и Пьера – что может быть скучнее этого? С другой стороны, давно пора спать, а пока не хотелось. Вместо снотворного сойдет.

– …И с тех пор они почти не разговаривают друг с другом. А Соня Ридель – ты что! Неприкасаемая. – Внезапно болтовня Феликса свернула на любопытную тему.

– Почему?

– Да стерва она редкостная, хотя и притворяется своей. Но как глянет порой! С намеком, чтобы неугодные знали свое место. Принцесска. А еще… поговаривают, когда-то Никлас Вернер грозился выгнать из команды самого Давида Моро, если тот тронет драгоценную Сонечку Ридель. Смекаешь? Старый опекает девчонку, в главные стратеги пропихнул. Ей лет-то сколько? Она даже младше меня. Сдается мне, там все непросто.