— Я батю не узнал, когда он весной из командировки вернулся. Ну когда банк купил, где мать твоя работала. Не понял сначала, что происходит. Он как под кайфом ходил несколько дней.

— Мне зарыдать от умиления? Ты никак понять очевидного не можешь?! Мне плевать!

— А чего так бесишься, если плевать?

Я замолкаю, потому что ничем хорошим этот разговор закончиться не может. Ничего не хочу знать об их отношениях. А в ушах мамин голос. Уставший и какой-то сломленный. Кто-то, может, и ходил как под кайфом от радости, но мама явно несчастлива. Довольные люди так не говорят.

Ничего не буду отвечать бугаю, пусть считает, что последнее слово за ним. Все, что я хочу, — это приехать в свою квартиру, принять горячий душ и отоспаться. Напряжение последних дней все еще внутри, и организм требует разрядки. Для меня это сон. Жаль, не всегда удается долго поспать, но сегодня точно получится. К тому же завтра встречать папу. Надо подготовиться.

— А решетки тебе так и не поставили, — протягивает бугай, всматриваясь куда-то в темноту. — Твои же окна, да?

Я даже не заметила, как мы приехали. Морозов первым выходит из машины и осматривается по сторонам. Как будто кто-то в такую погоду будет ошиваться на улице!

— Мои, Саш. А решетки на днях поставят. Вроде как. — Я пока так и не добилась от дяди Володи точного ответа.

— Понял. Пошли тогда. Да не дергайся так. Просто проверю, что маньяк с топором не затаился у твоей двери, и поеду. Я и так опаздываю.

Как будто я тебя держу! Вали себе в свою сауну и перед глазами не мельтеши!

— Маньяк тут только один — это ты, Морозов.

Быстро захожу в подъезд и, не оглядываясь, взбегаю на свой второй этаж. Знаю, что бугай идет следом.

Он не стал задерживаться в моей квартире, только взглядом обежал прихожую и комнату, затем поставил на тумбочку пакет с пастой и, бросив короткое «Пока!», хлопнул дверью. На всякий случай тут же проверила ключи от квартиры. На месте. Где-то на улице заурчал двигатель. И тут же затих. Хм… Машина на месте, может, от мороза завестись не получается? Кажется, я становлюсь злорадной, хотя раньше чужому горю никогда не радовалась. Звонок в дверь раздается неожиданно громко, не торопясь иду открывать, прекрасно зная, кто стоит на лестничной клетке. Хотя я-то чем помочь могу?

Он быстро заходит в квартиру, чуть оттесняя меня дальше в коридор, при этом не выглядит озабоченным. Скорее, радостным.

— Ты что забыл, Саш? Или у тебя тачка заглохла?

Он задумчиво смотрит на меня, решая, что же сделать, и…

— Не смей!

Больше ничего сказать не успеваю — он снова, второй раз за сегодняшний день, делает это. Целует меня. У него холодные губы, которые остужают, а я чувствую вкус… мороза на своем языке.

— Чего не смей? Я попрощаться зашел. До завтра!

13. Глава 13

План был правильным! Уехать из города, перевестись в хороший вуз, затеряться в столице… Начать жить, оставив в прошлом последние полгода своей жизни. Никаких напоминаний. Но с тех пор, как я переехала в Москву, прошла почти неделя, а с Морозовым вижусь не реже, чем прежде. Но раньше он хоть целоваться не лез. Видимо, присутствие дружков и подружек смущало, а здесь нас никто не знает. Как вспомню, с чем он тогда подошел знакомиться… Козел! Может, и правда пора парня завести, а бугай наконец отстанет и перестанет строить из себя заботливого… кого? Брата? Друга? Смешно!

И что значит «до завтра»? Завтра папа приезжает! На всякий случай выглядываю в окно, машины Морозова нигде не видно — значит, уехал. Сауна, бассейн, вечеринка… Дятлову с собой вряд ли взял, хотя, зная Лену, не удивлюсь, если она уже там и сама все выяснила.