Папа замолчал, не сводя глаз с петляющей песчаной дороги. Марика боялась даже вздохнуть лишний раз. Папа никогда не обсуждал с ней нечто насколько важное. Никогда, кажется, не говорил так серьёзно.

– В следующем году тебе минет тринадцать лет, – продолжил он после паузы, – и я уже не смогу противиться настойчивым уговорам леди Эск определить тебя в Магистериум. Даже при том, что мне это не слишком нравится.

– Почему?

– Потому что дома я могу контролировать качество твоего образования. Но также я и понимаю аргументы леди Эск. Более того, я могу при желании их дополнить. Твоя сила требует тщательной шлифовки под руководством самых искусных магов и ведьм нашего времени. А общение с другими учениками поможет тебе в будущем. Политику не делают одиночки, в Магистериуме ты найдёшь не только и не столько друзей, сколько союзников, помощников и единомышленников. Так, например, я оказывал поддержку лорду Трилу ещё со времён нашей учёбы, и это дало отличные результаты. С верховным советником Кэнтом мы также были знакомы с Магистериума, он учился на три года старше меня, но уже тогда мы понимали, что одинаково видим будущее Стении.

Марика сглотнула и призналась совсем тихо, в глубине души надеясь, что её слова заглушат шум колёс и ветер:

– Я не хочу в Магистериум.

Она никогда и никому об этом не говорила, но теперь отважилась признаться.

К её удивлению, папа обернулся и послал ей тёплую улыбку.

– Я бы удивился, будь это не так. Ты домашняя девочка, ты привыкла, что и я, и матушка всё время рядом, что в любой момент ты можешь обратиться к леди Ор. Не буду обещать, что в Магистериуме тебе понравится. Но есть решения, которые мы должны принимать, ориентируясь не на собственные желания, а на практические соображения. Магистериум поможет тебе повзрослеть и обрасти собственными связями и знакомствами, а также сохранить одобрение и поддержку леди Эск. У тебя есть год, чтобы привыкнуть к этой мысли, задать мне и лорду Трилу достаточное количество вопросов об учёбе, пообщаться с теми, кто также продолжит обучение вне стен родного дома.

– Хорошо, папа, – смиренно согласилась Марика, прекрасно понимая, что никакого другого ответа от неё не ждут.

Конечно, папа прав. Он всё так хорошо объяснил. Но в груди что-то сжималось от страха при мысли о том, как далеко она окажется от дома, совсем одна.

Она пыталась отвлечься, глядя, как поля сменились огородами, а те, в свою очередь, невысокими домиками с красными черепичными крышами – Саттон покупал глину и изделия из неё в Хате, здесь куда дешевле было строить дома из кирпича, чем из дерева.

Завидев автомобиль, многие люди отвлекались от своих дел, останавливались и кланялись или махали руками. Марика махала в ответ.

Когда город закончился, они поехали по высокому берегу реки – на другой стороне раскинулась рыбацкая деревня, народ возился с сетями, стоя по колено в воде. Марика поёжилась – конечно, на улице было тепло, но она сомневалась, что полноводный быстрый Трик, берущий начало далеко в горах, прогревается достаточно.

– Пап, – позвала она, – почему мы не помогаем им? Немагам? Мы могли бы поймать эту рыбу по щелчку пальцев…

– А как ты считаешь?

Она покачала головой, показывая, что не знает ответа.

– Мы делаем многое для облегчения их жизни. Мы продаём кристаллы, заряженные чистой магической силой, мы управляем городами, строим школы и больницы. Большой ковен справляется с засухами и наводнениями. За последние триста лет в Стении не было ни единого голодного года. В Магистериуме занимаются созданием лекарств. Пусть мы не в силах остановить все эпидемии, мы спасаем множество жизней. Мы победили чуму. Но магов не так много. Мы не можем встать в каждой деревне и делать за людей их работу. Нас не хватит, чтобы и ловить рыбу, и добывать руду, и строить дома. Но даже если бы мы были на это способны… чем ты прикажешь заниматься немагам? Народ, который ничего не делает ради своего благополучия, который живёт в праздности и только потребляет бесконечные блага, становится опасен. Урок Остеррада это показал достаточно явно.