– Нет. Так ты и до двадцатого удара не доживёшь.

– Да поступай как знаешь, мне всё равно.

Фэй безразлично дёрнула плечами и повернулась лицом к столбу, подставляя своему палачу спину. Прежде глава Шуэ Ху лишь бранил свою ученицу и в назидание надолго запирал её, заставляя предпринимать бесплодные попытки самосовершенствования, но теперь он очень сильно зол из-за гибели людей. Так несправедливо… Кланы оборотней учат простых смертных отличать добро от зла и защищаться от настоящего врага, а не от надуманного, но всё без толку. Люди видят зло во всём, что выглядит пугающе, и принимают за добро то, что на самом деле способно причинить им вред. Они боятся даже тех, кто их защищает. За четыре года, проведённые в клане снежных лис, Фэй успела научиться большему, чем люди наместника ― за всю свою жизнь. Им это просто неинтересно. Привыкли полагаться на более сильных, потому и путают чёрное с белым, а когда начинаешь говорить им, что они не правы, всё заканчивается вот так.

Кнут со свистом рассёк воздух и оставил на коже спины жгучий след. Фэй вздрогнула и стиснула зубы, но не издала ни звука. Вокруг позорного столба начали собираться члены клана ― старые лисы и совсем молодые лисята. Наказание поркой здесь увидишь не каждый день, потому что все строго соблюдают установленные главой правила, но Фэй их тоже не нарушала. Второй удар обжёг рёбра, но тоже не повредил ткань одежды ― всё-таки Лао не смог пересилить себя и строго контролировал силу. Если бы ударил так, как в открытом бою с нечистью, на спине Фэй уже остался бы кровавый след. Это в лучшем случае. Лао очень сильный и хорошо управляется с кнутом. Он и рёбра сломать может, если не будет сдерживаться. Третий удар пришёлся на большой синяк, оставшийся на плече Фэй после неудачного падения во время тренировки. Отсутствие духовной силы нисколько не мешает ей практиковаться во владении оружием или рукопашном бое. В таких боевых навыках лисичка, забывшая даже собственное имя, уже превосходит многих лучших воинов клана, но у них есть доступ к магии, а у неё ― только стремление стать если и не равной им, то хотя бы не быть обузой. Четвёртый удар, пятый… На девятом или десятом кожа на спине всё-таки лопнула, и вниз по истерзанной плоти потекла липкая, тёплая кровь. На девятнадцатом или двадцатом Фэй поняла, что больше не может стоять, и безвольно обвисла на цепях, из-за чего зачарованная сталь оков больно впилась в запястья. Тридцать, сорок, пятьдесят… В какой-то момент тело просто потеряло чувствительность, а разум начал искать спасение в фантазиях о сказочно прекрасной горной долине, где шумят водопады, поют птицы, над яркими цветами порхают пёстрые бабочки, а места для боли и обиды просто нет.

– Довольно! ― грозно прогремел, разрушая эту волшебную иллюзию, незнакомый голос.

– Владыка Вэй! Владыка Вэй здесь! Пришёл владыка! ― наперебой загомонили лисы.

«Этот точно сдерёт с меня шкуру до самых костей», ― вяло подумала Фэй и позволила беспамятству охватить сознание, чтобы больше ничего не видеть, не слышать и не чувствовать. Владыка Дамиан Вэй справедлив, но уж очень суров. Если явился в клановые владения лис сам, значит, неимоверно зол из-за гибели людей в портовом городе. В таких обстоятельствах той, кого признали виновной, лучше и вовсе оказаться мёртвой, чем живой. Ну или хотя бы лишиться чувств ― так она хотя бы не будет смотреть в глаза неминуемой смерти.

* * *

– Я жду объяснений, ― прорычал Дамиан, хмуро наблюдая за тем, как воин, только что орудовавший кнутом, бережно высвободил наказанную девушку из оков и на руках унёс её со двора, прижимая к себе, как самое бесценное сокровище в мире.