А потом меня будто укутали теплым одеялом. Казалось бы, мне и без того было жарко – но в этом невидимом коконе стало невозможно уютно.

Сильные ладони легли на мои руки, чужие глаза оказались прямо передо мной, а размеренный низкий голос что-то говорил и говорил – я не разбирала слов. Но бушующая во мне ярость постепенно притихла, ревущее пламя съежилось до уютного костерка.

Это что – я всерьез мечтала, как вопьюсь зубами в филей своего шефа?!

Ой, мамочки…

Что-то мне окончательно разонравилось быть драконицей. Впрочем, не могу сказать, чтоб я и раньше об этом мечтала. Но жевать чужие пятые точки – вовсе уж нездоровое устремление. Не зря говорят, что эти чешуйчатые сплошь психи!

Зато теперь я могу размышлять здраво. Когти втянулись, чешуя, кажется, тоже исчезла, мысли ничто не застилает. Разве что хвост не сразу поддался…

Но это еще не повод меня лапать! Тем более всяким там… драконам!

Так что он там говорил? Фиктивная невеста, значит? Предложение мне по-прежнему не нравилось – как и перспектива выдавать Лельку за племянницу или кого-то еще. Но если подумать здраво…

Если подумать действительно здраво, сильный, влиятельный дракон – тот, кто на самом деле сможет меня защитить. И не станет этого делать, если у него не будет мотивации.

А ведь защита мне понадобится, судя по всему… это хорошо, что драконы не умеют определять девичью невинность на глаз, но первый же осмотр у мага-целителя – мало ли что может случиться! – и плакала моя конспирация. То, что я именно драконица, неизбежно станет известно еще раньше – как только я начну заниматься. А с родом своего отца я не хочу иметь никаких дел.

Лорд ректор мне совсем не нравится – слишком… драконистый. И это прекрасно! Если бы был хоть малейший риск в процессе спектакля в этого мужчину влюбиться, я бы не стала ввязываться в эту авантюру. Но… как он там говорил? «Человеческие женщины могут без труда рожать хоть каждый год и от кого угодно»? Р-р-р… так, спокойствие, Илль. Главное, что влюбиться в этого эгоиста и сноба мне не грозит совершенно точно!

– Клятва в храме, перед ликами всех богов, – потребовала я, и мой начальник отвесил мне шутовской поклон.

– Как пожелает моя несравненная невеста!

Верить драконам на слово я не намерена!

*

К храму мы пробирались тоже «огородами» – сначала по еще одному тайному ходу, а затем короткими перебежками через тот самый парк, где мне довелось однажды поупражняться в лазании по деревьям. Ведь никому не стоит знать, насколько высокие отношения нас связывают! То, что лично глава академии и его секретарь в разгар рабочего дня удирают с территории учебного заведения, будет нашей маленькой тайной. Еще одной. Как и клятва, которую мы намерены дать.

– Кстати, а вы поймали сквонка? – парк невольно напомнил о моем приключении.

– Что? – ректор рассеянно обернулся и чуть нахмурился. – О… увы. Его еще пару раз видели здесь, но, к сожалению, все встретившие сквонка оказались столь же черствы и бестактны, как вы. Бедняга все еще где-то рыдает.

Ранимого монстрика поневоле стало жаль, однако встречаться с ним лично, чтобы выразить сочувствие, по-прежнему не тянуло.

– А вы помните про заседание ученого совета? – все-таки я все еще секретарь!

– Нет, но ведь о нем помните вы, – беспечно отмахнулось дорогое начальство. – Не волнуйтесь, к заседанию я успею вернуться. В конце концов, не жениться же мы с вами собрались! А ближайший храм Всех богов совсем недалеко.

Я пожала плечами. Успеет так успеет. И впрямь ведь недалеко!

В Сайларе, как в других странах материка, почитают множество богов, у каждого из которых своя «сфера деятельности». Но, например, гномы считают своим особым покровителем Каррума, бога кузнечного дела и механики, эльфы истово поклоняются богиням жизни, природы и любви, а дроу и вовсе молятся только своей мрачной подземной богине. Люди в этом плане наиболее «толерантны», и стараются никого из богов не обижать. Но если строить отдельные храмы для каждого в обширном пантеоне – самим людям жить станет негде. А потому в Сайларе в каждом городе и даже поселке имеется один, а то и несколько, храмов, посвященных всем богам разом. Профессиональные общины скидываются на алтари, жертвенные чаши и статуи для своих покровителей и соревнуются в их роскоши. А иным богам, чьих почитателей не так много, приходится довольствоваться и общими алтарями.