— Да ты не волнуйся, — отмахнулся мужик. — Будет у вас и еда, и огород перекопаем! Я за добро плачу добром, вы меня приютили, совсем не зная. Что, думаете, нахлебником стану? Да ни в жизнь!

О Нико я ему не стала говорить. Незачем пугать человека заранее, ну а Нико слаб и труслив – он может поднять руку только на женщину. Даже такой хиленький мужичок, как Ян (в чем только душа держится?), сможет дать отпор. Пусть не кулаками, но и пострадать не пострадает.

Я надеялась на это.

Ян вместе с Майей приволокли перину из чулана в торговый раз. Расстелили ее подальше от камина, туда же бросили подушку, шерстяное покрывало. Рядом поставили столик и стулья.

Наш новый постоялец спросил, может ли он иметь наглость и отгородиться, и я разрешила. Потом с удивлением наблюдала, как ловко Ян вбил в потолок гвозди, натянул между ними бельевую веревку, а на нее повесил старую простыню.

— Вот и комнату сделали, — радостно потирал он руки.

Я за время его работы не успела даже вторую коробку разобрать! Не зря, ой не зря мы Яна пригласили!

— Это еще что, — сказал он. — Вот я сейчас в погреб-то схожу да принесу еды. На ужин мяса пожарим с овощами, или потушим, тут уж как хотите.

— Не стоит! — поспешно отказалась я. — Ваша супруга вас за краюху хлеба из дома прогнала, а за мясо так и вовсе убьет.

— Я домой-то и не пойду, у меня тут неподалеку родители живут. Я у них в погребе продукты храню, он у них большой и холодный, не то что у нас.

— Обирать родных тоже не стоит… — уже с меньшей уверенностью сказала я. Но подумав мгновение, согласилась. — Только немного.

— Я вам теперь должен, так что не спорьте. Не буду же я тут за чужой счет жить?

Ян умчался. Резвый мужичок, хоть и совсем уже не молодой.

— Ой, мама, — хихикала Майя, — дядя Ян мне нравится! Правда, от папы он нас точно не защитит.

— Думаешь?

— Да он же как мальчишка! Ты погляди на него. Мы с ним одного роста.

Дочка покатилась со смеху. Я только улыбнулась – нам защита и не нужна, не хотелось бы подставлять хорошего человека. Нам нужен свидетель. Тот, кто отпугнет Нико, тот, при ком Нико даже в дом не войдет.

Законы не запрещают бить и унижать своих жен – дело семейное. Но общеправовые законы запрещают входить в чужой дом без приглашения.

Дом моих родителей принадлежит мне, так как они умерли уже после того, как я вышла замуж. Значит, уже не приданное, и прав на него Нико не имеет, и войти сюда не сможет. Если муж нарушит закон, я запросто пожалуюсь в министерство, мне бояться нечего – Нико никогда не выдаст ни себя, ни меня. Он слишком сильно боится того человека, от которого родилась Майя.

Да и человек ли отец Майи?..

На этой мысли мое сердце екнуло, словно в подтверждение.

Дочка помогала мне тем, что переносила коробки, ящички, шкатулки и мешочки в один угол. Я отсортировывала нужное в одну большую коробку, а все ненужное в мусорный мешок.

Мама, видимо, со временем все же стала любительницей безделушек. Не помнила я ее такой, раньше она никогда не стала бы хранить целую шкатулку атласных лент для волос.

— Какие красивые, — глаза дочки загорелись при виде них. — Мамочка, можно мы их оставим? Пожалуйста!

— Конечно, — я протянула шкатулку Майе и принялась за мешочек.

В нем нашлись ровные отрезы тканей, нитки и иголки, серебристые бусины, бантики и кружева. Мама помимо вязания и шитьем стала заниматься, судя по всему, но пошить ничего не успела.

Дочь подвинула к себе деревянный ящичек, с любопытством сунула в него нос и выудила на свет красивую небольшую шкатулку.