Отец Лиссандры чинно раскланялся с герцогом и крепко подхватил Гертруду за локоть. Размашисто шагая, уверенно повёл её за собой. Младшие дети бежали за родителями. Если Якоб, оглядываясь назад, во все глаза смотрел на милорда Гренстона — героя, о котором он очень много слышал от других воинов, то Альгия недовольно морщила нос, посматривая на пару. То, что сестру она не любила — это понятно, спасибо родителям, но теперь она чувствовала неприязнь и к герцогу Гренстону. Вот зачем он целовал Рыжее чудовище? За что их отметил Единый? И как посмел этот герцог прогнать её мать? Мать его будущей королевы? Чем дальше удалялась Альгия, тем крепче в её сердце вонзался крючок неудовольствия. И мысли приобрели иной ход.

8. Глава 8. Выбор Эрика

Молодожёны под руку вышли из Храма по красной дорожке к взбудораженной предстоящим праздничным застольем толпе придворных и слуг.

Если в Храме родственники бросали в молодых драгоценности — задел в семейную казну, то на улице в пару летели пшеничные зёрна. Уже после слуги тщательно заметут ковровую дорожку и передадут супруге в мешочке просеянную от сора пшеницу. Из этой-то пшеницы обязательно нужно было вырастить урожай, смолоть муку и испечь хлеб, чтобы семья не познала голода. А драгоценные камни тщательно соберет храмовый служка и вручит супругу во время пиршества.

Это была давняя традиция Срединных земель. На севере были свои свадебные ритуалы и подношения.

Лиссандра шла рядом со своим новоиспечённым супругом, не чувствуя ни радости, ни грусти. Поздравительные радостные крики долетали издалека, пшеничные зёрна секли нежную кожу, и она с трудом сдерживала себя, чтобы не вздрагивать и не закрыться руками. Девушка словно застыла в одном состоянии после поступка мачехи. Там, где было сердце, всё затягивалось очередной тонкой корочкой. Прикоснись — и она треснет, обнажит нутро.

С этим нужно было что-то делать. Лиссандре не нравилось собственное состояние. Нужно было переключиться на что-то другое. Занять мысли так, чтобы не позволить унынию отравить её деятельную натуру. Иначе не будет сил исполнять свои жизненные обязанности и тогда будет вполне оправданным то, что Единый не захотел видеть её сестрой в Ордене Прядильщиц.

Тем временем молодожёны и их гости прошли в торжественный зал, где были накрыты столы, ломившиеся от явств. Аромат еды щекотал рецепторы, напоминая, что ела Лисса давно и на бегу.

Герцог помог супруге сесть за стол по левую руку от него, придвинув тяжёлый стул. Они сидели во главе столов, поставленных буквой «п», вместе с двумя королями — настоящим и бывшим. Вульфрик — справа от герцога Гренстона, Наурийский — слева от Лиссандры.

За столом девушка немного расслабилась, неспешно обводя взглядом присутствующих гостей. Многих она знала, но были в зале те, кто считался гостем со стороны жениха. Увидела Лисса и Альгию, и Якоба. Без Гертруды. Только теперь осознала, что мачехи действительно нет. Расслабилась с чувством, что из тела вынули острую спицу, и даже улыбнулась своему супругу, который в этот самый момент повернул к ней голову, наливая в кубок воды.

— Что за дикость, — услышала она со стороны короля-завоевателя, — как это молодым не наливать вина?

Он отмахнулся от старого храмовника, который был почётным гостем и сидел правее короля с угла. Харольд потребовал поставить перед молодыми кувшин с хмельным напитком.

— Пусть расслабятся! У них брачная ночь впереди, — загоготал и несдержанно хлопнул брата по спине. Эрик повёл плечом и рассмеялся в ответ.

— Неужели ты думаешь брат, что для того, чтобы осчастливить свою супругу, мне нужен хмель? Сомневаешься в моей мужской силе?