Тут Киру поразила мысль – ужасная, циничная мысль. Что, если военные дожидаются именно этого момента, чтобы взорвать стыковочный узел и отправить в открытый космос и ее, и всех ее спутников? Учитывая все, что успели натворить и гражданские власти Лиги, и военные, от такого подозрения трудно было отмахнуться.

Однако все было тихо, герметизация между шлюзами не нарушалась, и, как только последний сантиметр щупалец Итари оказался внутри «Рогатки», Нильсен задраила люк.

– Сайонара[5], «Орстед»! – крикнул Фалькони, устремляясь вниз по центральному трапу «Рогатки».

Корабль казался мертвым. Заброшенным. Почти весь свет был выключен, температура упала ниже нуля. Но запахи оставались знакомыми, и это успокоило Киру.

– Морвен! – скомандовал Фалькони. – Включи зажигание и приготовься к вылету. И, черт побери, верни обогрев.

– Сэр! – откликнулся искусственный интеллект. – В протоколе безопасности особо оговорено, что…

– Отмени безопасный режим, – велел Фалькони и быстро произнес длинный код доступа.

– Безопасный режим отменен. Начинаю подготовку к вылету.

Обернувшись к Хва-Йунг, Фалькони попросил:

– Посмотри, не удастся ли тебе разбудить Грегоровича, прежде чем мы сдернем отсюда.

– Да, сэр! – Механик передала Джорруса с рук на руки Воробью и, вылетев в коридор, устремилась в глубину корабля.

– Пойдем, – сказал Вишал Воробью, унося Вееру в том же направлении. – Нам надо в изолятор. Джоррус, и вам тоже.

Оставив едва живых энтропистов на попечение Воробья и врача, Кира, Нильсен и Фалькони отправились в рубку. Итари потянулось следом, и никто, даже капитан, не возражал против этого.

Войдя в рубку, Фалькони издал возглас отвращения. Десятки мелких предметов летали в воздухе: ручки, две чашки, тарелка, несколько кью-дисков и прочий мусор. Похоже, военные сунули нос во все ящики, шкафы и мусорные корзины и при этом особо не щепетильничали.

– Убрать это! – велел Фалькони, переходя к главной панели управления.

Кира вытянула из Кроткого Клинка сетку и принялась вылавливать мусор из воздуха. Итари остановилось у гермодвери, обмотав себя щупальцами. Фалькони нажал несколько кнопок под панелью управления, свет загорелся ярче, аппаратура включилась. В центре рубки ожил голографический дисплей.

– Отлично! – сказал Фалькони. – Полный доступ.

Он нажал кнопки на рамке дисплея, и появилась карта региона космоса вблизи «Орстеда», на которой можно было определить местоположение и перемещения ближайших кораблей. Четыре мигающие красным точки обозначали врагов – жутей, в тот момент ведших бой с силами ОВК у Ганимеда. Пятой точкой был отмечен корабль жутей, воткнувшийся во внутренний кольцевой модуль «Орстеда».

«Хоть бы лейтенант Хоус и его морпехи уцелели там, на станции, – подумала Кира. – Они хорошие люди, хоть и подчинялись приказам ОВК и Лиги».

– Похоже, эти жути атаковали станцию и полетели дальше, – заметила Нильсен.

– Они вернутся, – с мрачной уверенностью ответил Фалькони. Глаза его метались взад-вперед – капитан погрузился в дополненную реальность. И вдруг он громко расхохотался: – Ах, чтоб меня!

– Кто бы мог подумать! – подхватила Нильсен.

Кира с тревогой спросила:

– Что такое?

– Вояки заправили нас топливом, – пояснил Фалькони. – Представляешь?

– Наверное, рассчитывали завладеть «Рогаткой» и возить на ней припасы, – проворчала Нильсен.

Фалькони снова хохотнул:

– И «Касабы» нам оставили. Заботливые.

Включилась внутренняя связь, и загремел знакомый голос Грегоровича:

– Ого, вы тут потрудились, куколки мои красивенькие. Мм. Разворошили осиное гнездышко, уж вы сумели. Ну, посмотрим, что теперь делать-то. О да, посмотрим. Хе-хе… кстати, очаровательные мои паразиты, я раскочегарил термоядерный двигатель. Добро пожаловать. – В задней части корабля послышалось негромкое гудение.