– Грегорович, выдерни дроссель, – скомандовал Фалькони.

Почти незаметная пауза, и разум корабля спросил:

– Вы совершенно уверены, о капитан, мой капитан?

– Да, уверен. Выдергивай.

– Рад служить и жизнь мою сложить к вашим ногам, – ответил Грегорович.

Его хихиканье уже не на шутку тревожило Киру.

Садясь в ближайшее кресло и пристегиваясь, она продолжала раздумывать, все ли в порядке с разумом корабля. Военные отключили его от системы, то есть с момента прибытия на станцию Грегорович подвергался почти полной сенсорной депривации. Такое никому не пойдет на пользу, но в особенности мощному интеллекту корабельного разума, и тем более Грегоровичу с его травматическим опытом.

– Что такое дроссель? – спросила она Фалькони.

– Долго объяснять. У нас есть такая штукенция – дроссельная катушка – в термоядерном двигателе, позволяющая опознать «Рогатку», когда он включен. При этом КПД двигателя чуть снижается. Вытащить его – бах! С точки зрения детекторов мы – другой корабль.

– И ты не вспомнил об этом у Жукхи? – возмутилась Кира.

– Никакого проку. Разница в скорости почти незаметная. Сотые доли процента.

– Но это не поможет нам спрятаться от…

Фалькони нетерпеливо махнул рукой:

– Грегорович запустил вирус во все компьютеры, в которые мы посылали регистрационные данные. Создал второй аккаунт с другим именем, другой предысторией полетов и данными двигателя, соответствующими нашему, но без дроссельной катушки. С точки зрения компьютеров вылетит отсюда не «Рогатка». Может, мы им отведем глаза всего на несколько минут, но я хочу использовать все возможности.

– Умно.

– К сожалению, – сказала Нильсен, – использовать этот трюк можно только один раз. Во всяком случае, пока мы где-нибудь не причалим и не установим новый дроссель.

– Под каким же именем мы теперь летим? – спросила Кира.

– «Свиной палец», – ответил Фалькони.

– Ты большой любитель свиней, да?

– Они умные. Кстати говоря… Грегорович, где наши зверюшки?

– Их снова превратили в мохнатые глыбы льда, о капитан. ОВК предпочло вернуть их в крио, нежели кормить и прибирать за ними.

– Экая предусмотрительность.

«Рогатка» содрогнулась, отделяясь от стыковочного модуля, затем прозвучал сигнал перегрузки, включились маневровые двигатели, и «Рогатка» двинулась прочь от военной базы.

– Мы слегка облучим «Орстед», – заметил Фалькони, – но они там сполна заслужили эту дозу радиации.

– И сверх того, – подхватила Воробей, вплывая мимо Итари в дверь.

Она вцепилась в кресло, а инопланетянин закрепился щупальцами на палубе, готовясь к запуску основного двигателя.

На экране появилась голограмма – лицо Вишала.

– У нас в медотсеке все в порядке, капитан. Хва-Йунг тоже здесь.

– Понял. Грегорович, убираемся отсюда ко всем чертям.

– Есть, капитан. Сей момент убираемся ко всем чертям.

Рев двигателей нарастал. Киру вдавило в кресло – «Рогатка» уносилась прочь от станции «Орстед». Радостный смех вырвался у Киры, хотя никто не услышал его в этом шуме. Они справились. Они спаслись. Невозможно было так сразу в это поверить. И теперь, глядишь, им удастся опередить Седьмой флот и использовать единственный шанс человечества заключить мир с медузами.

Прозвучал похожий на колокол сигнал, и радость мгновенно померкла.

Кира с усилием вытянула шею, пытаясь разглядеть монитор (эх, ей бы сейчас контактные линзы!). Голограмма переключилась на вид Сатурна и его окрестностей. Вокруг газового гиганта появилось облако красных точек.

Из сверхсветового пространства выскочили еще четырнадцать жутьих кораблей.