- Боже, какая вы мечтательница! Да ведь наши семьи дружат уже многие годы, и Атис нам совсем не чужой!

Отец быстро сообразил, подхватывая.

- Он знает малышку Тею с совсем еще юных лет, она ему что сестра родная… И в поместье герцога ее всегда рады видеть. Мы и отпускаем ее с Атисом прогуляться, не тревожась. Обычно дети гуляют втроем, но тогда Метида приболела, - отец вздохнул раздосадовано.

- Пожалуй, мы засиделись в своем тихом мирке и забыли уже, как ко всему внимательны чужаки! - покачала головой я, - Вы верно заметили, нам не стоит быть такими беззаботными, ведь Тея уже скоро станет взрослой. Пока она еще ребенок, но, когда станет невестой, такие разговоры уже даже кто-то начнет воспринимать всерьез!

- Вы совершенно правы, - тут же подхватил виконт, - Репутация для юных девушек - это самое важное! Но пока она еще ребенок, такую чепуху даже произносить стыдно, - он скосил недовольный взгляд на дочь, - Так что простите, что вам пришлось это глупость услышать.

Я разулыбалась и покачала головой, уверяя, что все в порядке. И только под скатертью никак не получалось разжать кулаки. Я же просила Атиса…

Я пыталась говорить с ним на этот счет. И даже не раз. Я не слепая и вижу, что между ними что-то происходит. Еще робко, но неумолимо между ними что-то происходит. Атис злится, когда я поднимаю тему. Атис, обычно спокойный и сдержанный, не может сдержать раздражения, как запертый в клетке зверь мечется и злится на того, кто тревожит его рану. Он не верит, что что-то можно сделать, он боится даже заикнуться о такой возможности, он уверен, что все решено, и обижается, когда я бесполезно сыплю ему соль на рану разговорами.

Но при этом и держаться достойно у него тоже не хватает сил.

Когда я первый раз два года назад заметила, как они сбегают порой, чтобы побыть вместе, я предложила Атису рассказать об этом отцу и договориться о помолвке с Теей. Он был оскорблен. Убедил меня, что я все выдумываю. Напомнил, сколько отец потратил на моих учителей. И я поверила, попросила прощения и закрыла тему.

Во второй раз он уточнил, не хочу ли на самом деле я сама разорвать помолвку, и услышав отрицательный ответ, закрыл тему сам.

В третий раз он смотрел на меня больным взглядом, от которого меня накрывало волной жалости, и объяснял, что Тия никогда не потянет требования отца, что тот ни за что не позволит ей стать герцогиней. Что, услышав однажды, что Атис прислал Тее в подарок брошь в цвет ее глаз, он был в бешенстве и запретил дарить Галатее что-то, кроме малозначимых подарков по большим праздникам. Я была уверена, что герцог злился отнюдь не на возможность симпатии между ними, но на то, что Атис обошел вниманием собственную невесту, прислав подарок только Тее, но объяснить это ему у меня не получилось.

Атис взял с меня обещание, что я больше не заговорю с ним на эту тему. Я согласилась пообещать только после того, как он пообещал, что не будет ставить ни меня, ни Тею в неловкое положение.

И сейчас я была зла. Разве он не понимает, что такие слухи не ударят по нему, но ударят по нам? И все же начинать опять этот разговор я не хотела. Малодушно искала причины этого не делать, потому что ссориться с Атисом не хотелось, опять спорить и что-то доказывать…

Я понимала его страхи. Меня и саму пробирала дрожь при мысли о том, чтобы предложить герцогу Нельме поменять невест. Ведь он столько в это вложил, возлагал на нас такие надежды. Разочаровывать его совсем не хотелось, но это ведь вовсе не значит, что ситуация безвыходна. Это только значит, что надо лучше подумать. Я вовсе не считала, что из Теи не может получиться хорошая герцогиня. Да, она беззаботна и смешлива, но вовсе не дура. И заботиться об окружающих она умеет, пусть и по-своему. Она не транжира, не эгоистка. Это не так уж мало для начала. С опытом придет и остальное, нужно только взяться за дело всерьез! И, желательно, уже сейчас.