– Не ссы, не разбужу. Тетя Ира обычно в это время уже в дрова.

– А вот и нет. Мама на собеседование днем ходила. Прилегла отдохнуть, – зачем-то ляпаю я.

– Ага, мне то хоть не заливай, – гогочет Круглов. А мне обидно до жути. Жалко ему, что ли сделать вид, что поверил? – Батя видел, куда она шла с утра пораньше. В супермаркет за углом. Лучше скажи, ты ей опять на бутылку дала?

– Она сама взяла, нашла мою нычку и выгребла под чистую, – признаюсь, как на духу. В носу щиплет, глаза печет. Все, сейчас точно разревусь. Ну кто его за язык тянул?

– Ладно, Варюх, не вешай нос. – Ободряюще обнимает меня Круглов.

Вообще-то он парень хороший, простой, свой в доску. Дружим с ним со школы. Его батя раньше к моей матери шары подкатывал. Они даже сожительствовали одно время вместе, пока мать не начала в пьяные загулы уходить. Он на вахту, а она в запой. Какой мужик выдержит?

– Ты только не реви, Богданова. Прорвемся. Мы тебе сегодня самого крутого мужика отхватим. Он одним махом все твои проблемы решит. С таким-то зачетным попцом ты их всех там наповал… – не сдержавшись, парень протягивает руку, чтобы пощупать впечатлившую его задницу, за что ему тут же прилетает по загребущей лапе.

– Эй, я же по-дружески. По-соседски. – обиженно лопочет Круглов, потирая отбитую конечность. – Рука у тебя тяжелая, Варь.

– А не хрен распускать, – показав парню язык, одергиваю подол пурпурного платья, едва прикрывающего пятую точку, а тот, зараза, так и норовит снова задраться. – Точно не слишком?

– Точно! – энергично кивает Эдик и откровенно пялится, просто жрет глазами. Похабно еще так. Аж не по себе. – Фигурка у тебя просто огонь. Эх, знал бы, что ты под своими мешковатыми джинсами и футболками прячешь… – мечтательно присвистнув, от греха подальше прячет руки в карманы светло-зеленых брюк, а в глазах вселенская тоска. – Может, ну его, Варь? Подождешь, пока я разбогатею?

– Эдь, ты чего? Я тебя, как брата люблю. Мне твоих денег даром не надо.

– А этих богатых прынцов любить, значит, собралась? – набычившись, мрачно бросает парень.

– Вот дурак, – щелкнув его по носу, смеюсь я. – Кака така любоф. Я денежный мешок ищу. Не могу я и дальше в том гадюшнике прозябать. Это ты парень, тебе не страшно, а я вчера едва ноги унесла. Мать снова толпу алкашей привела. Пришлось до утра у бабы Нюры отсиживаться. А если бы она дверь не открыла?

– Ко мне бы пришла, – хмурит брови Круглов.

Знаю, что переживает, но мне от этого не легче. Нервы и силы давно на исходе. Сколько еще вытяну в таком режиме? Главное, хоть надорвись, а впереди никакого просвета. Не выбраться мне отсюда в одиночку. Толчок нужен, поддержка, и не моральная. Хотя бы на первое время.

– В общем, надоело мне так, Эдь. Не могу. Она ни жить, ни учиться не дает. Все, что заработаю, пропивает. Мужики еще эти помойные. Дома вонь не продохнуть. Надеялась, в общежитие свалю, но с институтом в этом году пролетела, а до следующего еще дожить надо.

– Да, все, все. Понял я. Не дурак. Из кожи вон вылезу, а достану тебе сегодня прынца.

– Прынца не надо, Эдь. Можно просто с баблом, жилплощадью и не урода? – прыснув от смеха, спрашиваю я.

Круглов тоже ржет, как ненормальный. А на деле не весело ни мне, ни ему. Нервное это. От безысходности. Оба понимаем, что ничего из этой вечеринки может не выгореть. И богатые мужики к ногам принцесс из Щелково просто так штабелями не падают. Да я и сама, если честно в содержанки не рвусь. Не потяну я эту роль, ни морально, ни принципиально, ни внешне. Вообще, никак. Не с луны свалилась, вижу, каких девушек богатые мужики в ресторанах выгуливают. А у меня ни воспитания, ни манер, но зато полы и тачки драить до блеска умею. Но даже, чтобы эти умения повыгоднее продать связи нужны. Мне бы в дом зажиточный устроиться поломойкой с проживанием, зарекомендовать себя с хорошей стороны, и глядишь, пошло бы дело.