– Приляг, мама. Воды принести?

– Не надо, Левмир. Я полежу, а ты погуляй. Вон, вроде перестает дождь-то.

Ливень превратился в мелкую морось, но небо так и осталось затянутым. Левмир вспомнил день, когда в деревне появился Санат, и поежился. Заныло от нехорошего предчувствия сердце. Не то мама внушила тревогу, не то действительно что-то носилось в воздухе.

Выйдя из дома, Левмир направился в гости к Санату. Шлепая ботинками по грязи, мальчик думал, что осталось чуть больше суток до очередной встречи с И. Вспоминал ее лицо и улыбался.

В дверях дома Саната Левмир столкнулся с Исвирью. Девушка не обратила на него внимания, проскользнула мимо и побежала прочь. Левмир проводил ее взглядом.

– О, еще гости, – появился в проходе Санат. – Забегай, чего стоишь. Чай?

– Можно, – пожал плечами мальчик.

Прихлебывая горячий ароматный напиток, Левмир косился на Саната. Тот казался грустным или встревоженным. Задумчивый взгляд устремлялся в пустоту, неподвижная рука подолгу держала чашку на весу.

– Как думаешь, что будет? – спросил Левмир, устав от тишины.

Санат дернулся, будто забыл, что в доме кроме него кто-то есть.

– Не знаю. – Голос подвел его, и половина вышла шепотом. Санат откашлялся и, глядя в окно, повторил:

– Не знаю.

Беспокойство достигло предела. Никогда еще Санат не позволял себе так говорить. Всегда был прям и честен. Смерть называл смертью и не увиливал. Почему же теперь он прячет глаза?

– Ты со своей красавицей когда встречаешься?

Левмир не сразу понял, о ком говорит Санат. Не привык, чтобы про И говорили вот так буднично, за чашкой чая. Она ведь была ночной сказкой, светом звезд, журчанием ручья…

– Завтра, – сказал он. – А что?

– Так… Завтра, значит… А сегодня, значит, дома будешь?

Левмир не отвечал. Чашка дрожала у него в руках. Как и в тот далекий день, когда Санат пришел к ним знакомиться, он вдруг ощутил страх. Как будто что-то черное и злое вползало в дом, свивалось в клубки по темным углам, тянуло щупальца к нему.

– Ну конечно дома! – сказал Санат и улыбнулся. Вернее, искривил губы в мучительной ухмылке, от которой хотелось бежать. Глаза помутнели, словно затянутые туманом.

– Ты пьяный, что ли? – воскликнул Левмир, вскакивая.

Как же он надеялся, что Санат сейчас виновато потупится и вытащит откуда-нибудь пустую бутылку. Скажет что-нибудь вроде: «Ну да, вот, выпил немного. Не рассчитал».

– Я? – удивился Санат, и взгляд его стал, как прежде, прямым и острым. – С чего ты взял?

Левмир открыл рот, но не смог ничего сказать. Опрометью выскочил из дома, не обращая внимания на окрик Саната. Лужи разлетались под подошвами ботинок. В висках стучала кровь.

«Что происходит? – думал он, несясь неизвестно куда. – Почему мне сейчас так страшно? Ах, если бы увидеть И!»

– Эй, Левмирка, ты куда несешься? – окликнул его девичий голос.

Левмир остановился и увидел Ареку, которая в маминых сапогах вышла из дома.

– А, привет, – сказал он.

– Привет, привет. Куда бежишь, спрашиваю? К своей, что ли? – Арека кивнула в сторону леса.

– Нет. Просто бегу.

– Ишь, весь в грязи уделался, – показала девочка на штаны Левмира. – Нашел время носиться.

От этой простой заботы на душе немного потеплело.

– А ты куда собралась? – спросил Левмир.

– Так, погулять. Пойдешь со мной? У колодца посидим.

– Пошли.

Они вернулись к колодцу, сели рядом на сруб. Левмир вдруг подумал, что с самой рыбалки не обменялся с Арекой ни словом. Во всяком случае, наедине.

– Как у тебя дела? – спросил он.

– Пока не родила, – засмеялась Арека. – Чего это ты вдруг такой заботливый стал? Никак эта хвостом крутанула? Где ты ее нашел такую вообще?