И кто же “они” те, коварные? Ладон взял в руки экспедиционный дневник и погрузился в увлекательный и опасный мир Лени Лебедева. Записи начинались с момента первой странной находки. Ее факт не укладывался ни в какие географические закономерности, что и заставило, (по словам Алексея), начать этот дневник.

“Одиннадцатого июня, на радиальном маршруте студентом А. В. Петровым и мной были найдены следы языческого ритуала, возможно - сопровождающегося жертвоприношением. Судя по растительности вокруг кострища, ритуал проводился зимой этого года. Недалеко от этого места были найдены аномальные выходы (обнажения) редкоземельных металлов (рений, молибден) и золота в самородной форме.”

И пометка на полях: “Тогда мне казалось, что это случайность…”

Дальнейшее повествование научного дневника читалось как триллер. Описания ритуальных площадок, останки жертв (по большей части тут были вороны, лисицы, волки, росомахи и даже медведь). Ладону пришла вдруг в голову горькая мысль о том, что жертвами могли быть разумные морфы, загнанные в форму зверя.

А если это было именно так… то группу Лера нужно было срочно отзывать из зоны возможной встречи с преступниками! По неизвестной причине именно многоликие были слабым звеном. Хотя… Судя по более поздним отчетам жертвами этих маньяков становились уже любые иные. Набили руку преступники.

Теперь ему стали понятны и вибрация темных, постоянно и на всех уровнях педалирующих их расследование, и обстановка вокруг, очень смахивающая на военную. Судя по описаниям Лебедева, им только за лето работы на полуострове удалось найти более полусотни площадок! А это несколько сотен жизней иных.

Тех, чья численность на всей планете не дотягивает и до десятка миллионов, включая всю мелкую нечисть. Иначе как катастрофа все происходившее здесь язык не поворачивался называть.

Дракон быстро листал страницы с бесценными доказательствами. Лебедев не просто описывал каждую свою находку, он наносил их на карту, ум ученого искал закономерности. И находил.

Внимательный наблюдатель, он вскоре писал на полях:

“Странная закономерность: непременные атрибуты ритуалистики почти отсутствуют. Это скорее похоже на эксперимент.”

Дотошные наблюдения, и снова:

“Это не капище. Это лаборатория, и сетка на карте лишь подтверждает мой вывод.”

Ладон полез в карту. И громко чертыхнулся, увидев разметку. Весь район был покрыт сетью, похожей на паутину, с линиями, расходящимися радиально из центра к периферии. По законам жанра, паук должен был угнездиться именно там.

Последняя страница дневника была исписана торопливо:

“Мое любопытство привело к катастрофе. Никогда не пытайтесь повторить этот маршрут. Чудовищное, омерзительное, немыслимое. Я теперь это видел и верю в невероятное. Верю.”

Координаты маршрута были очень тщательно вымараны. Но что для дракона подобная хитрость? Провел просто пальцем, прошептав заклинание “память бумаги”. Магия школяров и студентов…

И замер.

Брехливые Яги! И как на зло: ни один номер этих рисковых не отвечал.

А что еще хуже: связи Ладон совершенно не чувствовал. Впору было лезть на стену. Спокойно, Алмазный. Бывали передряги и хуже. Хорошо быть бессмертным: всегда под рукой есть такой аргумент. Самым отвратительным был тот факт, что Ладону туда сейчас было не сунуться. Сделать подобный подарок врагу он не мог.

Мысленный набор экстренного номера связи.

— Кла. Даздраперма. — кодовое слово, означавшее переход в режим “ситуации ноль” было произнесено. Мосты загорелись.

— Падай на голову. — Голос сиятельного прозвучал очень спокойно.